Весь Дэвид Болдаччи в одном томе

— Знаю. Но, по крайней мере, ты знала, с кем имеешь дело. А это может быть кто угодно. Людей убивают направо и налево, Кейт. Все это крайне серьезно.

— Я никуда не уйду, если ты не позволишь помочь тебе.

Джек колебался, отвернувшись от нее.

— Джек, иначе я сдам тебя полиции. Уж лучше иметь дело с ней.

— Ты на это пойдешь, да? — Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Пойду, не сомневайся. Я и так уже нарушаю все, что можно, находясь сейчас с тобой. Если ты возьмешь меня в дело, я забуду о том, что встречалась с тобой сегодня. Если же нет…

У нее в глазах появилось нечто такое, что, несмотря на весь ужас ситуации, Джек обрадовался, что ему посчастливилось оказаться здесь в этот самый момент.

— Хорошо. Тебе нужно будет связаться с Сетом. Помимо тебя, он единственный, кому я могу доверять.

— Но ты лишился коробки. Чем он сможет помочь? — Кейт даже не пыталась скрыть свою неприязнь по отношению к следователю.

Встав, Джек принялся расхаживать по комнате. Наконец он остановился и посмотрел на Кейт.

— Ты знаешь, что твой отец был просто помешан на том, чтобы держать все под контролем? У него всегда имелся запасной вариант.

— Помню, — сухо ответила она.

— Так вот, именно на это я и рассчитываю.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что у Лютера и тут имелся запасной план.

Кейт уставилась на него, раскрыв рот.

* * *

— Миссис Брум?

Дверь приоткрылась еще чуток, и в щель выглянула Эдвина Брум.

— Да?

— Меня зовут Кейт Уитни. Лютер Уитни был моим отцом.

Кейт успокоилась, увидев, как старуха приветствовала ее улыбкой.

— Я вас узнала. Я уже видела вас. Лютер постоянно показывал ваши фотографии. В жизни вы даже красивее, чем на фото.

— Спасибо.

Эдвина распахнула дверь.

— О чем я только думаю!.. Вы наверняка замерзли. Пожалуйста, заходите!

Старуха провела Кейт в гостиную, где на различных предметах мебели разлеглись три представителя семейства кошачьих.

— Я только что заварила свежий чай, не хотите?

Кейт колебалась. Времени было в обрез. Затем она обвела взглядом тесную гостиную. В углу стояло старое пианино, дерево было покрыто толстым слоем пыли. Кейт посмотрела в ослабшие от возраста глаза Эдвины: она теперь лишена и прелестей музицирования. Мужа давно нет в живых, единственная дочь тоже умерла… Часто ли здесь бывают гости?

— Спасибо, с удовольствием.

Женщины устроились в старых, но удобных креслах. Попивая крепкий чай, Кейт начала оттаивать. Смахнув с лица волосы, она посмотрела на сидящую напротив пожилую женщину и обнаружила, что та печально смотрит на нее.

— Мне очень жаль вашего отца, Кейт, честное слово. Знаю, у вас были разногласия. Но я в жизни не встречала такого хорошего человека, как Лютер.

Кейт поймала себя на том, что у нее в груди становится тепло.

— Спасибо. Я это знаю.

Эдвина перевела взгляд на столик у окна. Кейт проследила за ним. На столе стоял маленький алтарь, посвященный Ванде Брум: фотографии, запечатлевшие счастливые мгновения ее жизни. Ванда была очень похожа на свою мать.

Алтарь. Вздрогнув, Кейт вспомнила собрание личных побед дочери, составленное ее отцом.

— Да. — Эдвина снова смотрела на нее.

Кейт поставила чашку.

— Миссис Брум, я не хочу перескакивать прямо к делу, но, право, у меня очень мало времени.

Старуха выжидающе подалась вперед.

— Это связано со смертями Лютера и моей дочери, не так ли?

— Почему вы так решили? — удивилась Кейт.

Эдвина подалась еще ближе к ней, ее голос понизился до шепота.

— Потому что я знаю, что Лютер не убивал миссис Салливан. Я знаю это так, словно видела все своими собственными глазами.

Кейт была озадачена.

— У вас есть какие-нибудь мысли…

Но Эдвина уже печально качала головой.

— Нет, никаких.

— Тогда откуда вам известно, что мой отец этого не совершал?

Тут старуха определенно заколебалась. Откинувшись назад, она закрыла глаза — и пока снова не открыла их, у Кейт на лице не дрогнул ни один мускул.

— Ты — дочь Лютера, и я считаю, что ты должна знать правду. — Помолчав, Эдвина отпила глоток чая, промокнула губы салфеткой и снова откинулась на спинку кресла. Черная персидская кошка запрыгнула ей на колени и тотчас же уснула. — Я знала твоего отца. Знала его прошлое, если можно так сказать. Они с Вандой были близки. Много лет назад Ванда попала в беду, и Лютер помог ей, помог подняться на ноги и вернуться к нормальной жизни. Я всегда буду признательна ему за это. Когда мне или Ванде что-нибудь было нужно, он всегда приходил на помощь. Все дело в том, Кейт, что твой отец в ту ночь вообще не оказался бы в этом доме, если б не Ванда.

Эдвина говорила несколько минут. Когда она закончила, до Кейт вдруг дошло, что она слушала старуху, затаив дыхание. Женщина шумно выдохнула, и этот звук отголосками разнесся по всей комнате.

Эдвина молчала, продолжая смотреть на собеседницу печальными глазами. Наконец она встрепенулась. Сморщенная рука потрепала Кейт по колену.

— Лютер любил тебя, дитя мое. Больше всего на свете.

— Я так понимаю…

Эдвина медленно покачала головой.

— Он никогда не винил тебя за такое отношение. Напротив, говорил, что ты вправе испытывать такие чувства.

— Он так говорил?