Versipellis

— Постанова одна, — ответил он на незаданный вопрос. — Ну что, молодежь, распаковали подарок?

Кожаный мешочек так и лежал на одиноко тумбе. Когда альфа понял, что там лежат минералы, тут же убрал их подальше, чтобы не передать энергию беты Алекса, которая, еле-ощутимым теплом, все ещё исходила от обсидиана.

— Да, не поджимай хвост, племянничек, уж родной отец тебе зла не пожелает, — он ухмыльнулся и пристально посмотрел ему в глаза. — Или нет?

И разразился раскатистым смехом, явно намекавшим на то, что камни изначально принадлежали ему, а Брут выступал лишь в качестве проверки на доверие. Викторию и Ареса окутывала подступающая тревога. Дядя вмиг посерьезнел, прошёлся к другую часть комнаты и, высыпав амулеты на ладонь, отдал оборотням по два: пустые обсидианы и чароиты.

— Больше никакие с собой не носите. Это для вашей же безопасности. Как стемнеет, я вас отвезу туда, где решим, что с вами, — он многозначительно зыркнул на девушку. — Делать. Но сначала я хочу убедиться, что за вами, молодежь, нет чего-либо, что навредит мне и другим.

Тон его был холодным, без привычной задорной, но, вместе с ней, жуткой простоватости. Именно так он разговаривал днём с Брутом. Подставив себе полуразвалившийся стул, он сел напротив дивана и, переводя взгляд с альфы на Викторию, заговорил:

— Девица моего племянника провела годы под боком у министра, ответственного за порабощение нашего вида. Рожала непонятно от кого и непонятно сколько. Осталась жива и более менее невредима. Как вы думаете, какие подозрения у меня есть сейчас?

Арес закипал от негодования. Те слова, которые дядя выбирал, уже не подходили для доверительной беседы. Он посмотрел на, зажатые в кулаке, минералы и отложил их в сторону, чтобы ненароком не раздавить.

— Ваш ответ?

— Я не шпионка, — тихо проговорила Виктория. — Меня правда держали в доме Леонарда Себулы, все это время я находилась только там, но с ним практически не контактировала.

— Хорошо-хорошо, продолжай, — хищно улыбаясь, сказал Арман.

— Я не знаю, от кого рожала. Мне вводили материал через шприц, — её голос начал дрожать. — Всего было два выводка и один остался в том доме.

— Ты их видела? Воспитывала?

Альфа уже не мог сдержать себя. Он подскочил и навис над дядей, который даже глазом не повел.

— Сядь, Арес. Разговор ведётся не с тобой, — спокойно ответил он. — Ну так?

— Нет, после родов я их не разу не видела.

Из её глаз уже текли слезы. Волк, и не подумав садиться, схватил Армана за плечо и повернул к себе.

— Она спаслась от похитителя, который ставил эксперименты над ней и не детьми, удерживал годами и кормил помоями. А ты смеешь ее в чем-то подозревать? Ты?! Предатель, бросивший свой род?

Его тело обросло шерстью, глаза загорелись огнем, когти прорвали одежду дяди, а сильные челюсти щелкнули прямо у его лица. До того, как тело стало уменьшаться, он остановил воплощение в промежуточной ипостаси и доставал уже практически до потолка. Виктория было бросилась к нему, чтобы вновь успокоить, но осела на диван, не решившись приблизиться.

— А может ещё объяснишь, что это за запасы у тебя на кухне? Контрабанда? Ворованное? Объедаешь тех, кто на адаптации? Возомнил себя лучше нас?! — он с такой силой тряхнул его, что стул покосился. — Что ты сказал моему отцу? Какую махинацию планируешь на этот раз, предатель?

Его слова, граничащие с рычанием, заполонили собой всю комнату. Арман глубоко вздохнул и посмотрел снизу вверх на Ареса.

— Я думал ты поумнее будешь, племянничек. Сядь, пока мне всю квартиру не разнес! Ты помнишь, на каких правах и по чьей милости ты и твоя мадам здесь находитесь? — он встал и, сбросив с плеча увесистую лапу, отошёл к окну, не переставая ухмыляться. — Я всё размышлял, стоит ли мне помогать дальше или просто выгнать вас на улицу, где первый же патруль с помпой и бенгальскими огнями доставит обоих к Себуле. Решил проявить альтруизм, который, вообще-то, мне не свойственен. Я не взял с вас двоих ни единого обещания или долга, лишь с Брута. А теперь меня жмут в собственном доме и обвиняют в откровенной нелепице, — он театрально всплеснул руками. — Да будет тебе известно, Арес, эти капсулы передаются "Лапе в руке", которая в ваш чудесный изолятор книжечки отправляет. Хоть кто-нибудь их открывал? А там в каждой недельный запас этой адреналиновой приправы. Каждый месяц я отваливаю этим хреновым проверяльщикам, чтобы глазки вовремя закрыли, а вы и не вдупляете, А знаешь ещё куда отправляют? В интернаты, в игрушках. Но там уж посмышленнее волчата оказались, заказы на вкусы разные передают. А знаешь, откуда я их взял? Ни разу не гордыня, но как автор задумки уж могу и похвалиться! — он впервые закричал, слова племянника задели струнки самоуважения в душе Армана. — Это утиль. То, что не раздали и не доставили никуда, хотя должны были. "Наше правительство нас бережет", но даже эту подачку сделать нормально не могут. А срок хранения у сублимата — год! Год, Арес! И я предатель, наглая гнида и конченная тварь, давайте, закидайте меня помидорами и заячьими фекалиями!