Вершины и пропасти

День начался светло, ярко, жарко; солнце, по-летнему беспощадное, быстро вскарабкалось на небосвод, а там словно бы зависло, искажённое и дрожащее из-за душного марева. Воздух казался влажным и липким, а запахи цветов, почвы и хвои ощущались с болезненной, ошеломляющей ясностью. Потом внезапно потемнело, и налетела короткая, яростная гроза – выбелила вспышками чёрное небо, исхлестала и заболотила землю потоками ливня, а затем откатилась. Резко похолодало; над низинами сгустился туман и попёр вверх, вверх, как тесто, набухающее в кадушке, и когда объединённые отряды приблизились к долине, то на расстоянии вытянутой руки было уже ничего не видать.

Не препятствие для киморта, впрочем.

Сложней всего оказалось не проложить для всадников «тропу» над буреломом, расщелинами, опасными склонами и топкими участками, а приглушить фырканье гурнов и звяканье сбруи… Фогарте казалось, что звуки разносятся на чудовищное расстояние, хотя Мирра и заметил резонно, что войско наместника запада уж шума-то производит гораздо больше, а потому вряд ли кто-то что-то расслышит, особенно в такой густой, зябкой белой мгле.

– Далеко до Биргитова войска? – спросил он с деланой небрежностью, хотя напряжение сквозило в каждом его жесте, даже в прищуре.

– Вот уже идут, – указала Фог вниз, в долину, где змейкой вилась над вереницей всадников разреженная землисто-сизая морт. Затем сообразила, что обычному человеку ничего не видно, и полезла в сундук за окулюсом. Настроила его, передала наместнику: – Вон там вьётся. Можешь различить?

– Смутно, – откликнулся Мирра. Увиденное, однако, его удовлетворило, потому что он кивнул самому себе: – Скоро выступим. И, послушай, Фогарта, – произнёс он, чуть понизив голос. Глянул отчего-то на Сидше, стоявшего поодаль, и добавил с едва заметной улыбкой: – Дева ясноокая… Мой тебе совет, держись от битвы подальше. Настолько далеко, чтоб видеть её только сквозь туман – или через эту штуку. – И он отдал ей окулюс.

– Почему? – опешила она. – Думаешь, я не смогу себя защитить?

А он неожиданно протянул руку – и провёл ей по щеке; из-за перчатки прикосновение получилось грубым, царапающим; в нос ударил резковатый запах: что-то металлическое, животное, а под всем этим, еле заметно – медовые цветы.

Фог сглотнула.

– Ты сможешь, – ответил Мирра так же тихо. – Но позволь и другим тебя защищать, хорошо? Не тревожься. Пусть их впятеро больше, но моя дружина не зря считается лучшей в Лоргинариуме, а люди Эсхейд… они в дозор к Белым горам ходят. Потом у тебя будут свои битвы; твоя битва – не здесь.

– Ты так говоришь, потому что ты воин? А я киморт-учёная?

– Я так говорю, потому что желаю тебе добра, – фыркнул он.

Развернулся резко – плащ красиво хлопнул, и сверкнули алые серьги-амулеты в ушах – и вернулся к своему гурну. Фог выбросила тревожные слова из головы, занятая подготовкой к сражению… и вспомнила уже потом, когда объединённые отряды Эсхейд и Мирры стремительно сорвались со склона – и врезались во вражеское войско.

Белое марево тумана переполнилось криками боли и гнева, лязгом, грохотом и скрежетом.

«Страшно», – пронеслось в голове.

Туман был как милосердный покров, как зыбкая вуаль на лике погибели; Фогарта чётко видела вспышки морт-мечей, различала их между собой так же ясно и легко, как опытная швея кончиками пальцев распознаёт разные швы, каждый стежок. Но всё остальное оставалось за пеленой, еле различимое – движения, порывы, отступления и атаки. Люди Мирры вроде бы теснили противника, пусть и оставались в меньшинстве: внезапное нападение давало им преимущество, да и к тому же всадники из дружины Биргира ещё в самом начале лишились часть морт-оружия… Но остальная колонна уже изгибалась неповоротливо, как едва отошедшая от спячки змея, собираясь взять противника в кольцо.

«Если у них получится, – размышляла Фог, холодея, – то Мирра окажется под ударом пятикратно… нет, десятикратно превосходящего врага».

Морт сгустилась вокруг неё, плотная и вязкая, как смола, готовая обрушиться сокрушительным ударом, но войско Биргира там, за туманом, передвигалось слишком быстро – до пяти-шести мечей за раз ещё удавалось дотянуться и сломать их, но остальные за это время перемещались, ускользали от атаки.

«Не успеваю, – подумала Фог. – Мне бы хотя бы на минуту… хотя бы на полминуты их остановить».

Подумала – и упёрлась взглядом в скалу.

Недавнее землетрясение не прошло бесследно и для здешних гор. В склонах появились трещины, разрывы, расколы, и было видно, что, если чуть-чуть подтолкнуть камни – они покатятся сами.

Не рассуждая более, она ударила морт, вгоняя её в щель, как клин.

Скала с грохотом стронулась с места – и съехала на дорогу, ломая вековые деревья, как тростинки.

– Запрыгивайте ко мне! – крикнула Фог, взбираясь на сундук; Сидше последовал за ней, а Сэрим остался на месте. – Ты не идёшь?

– Нет, – качнул головой он, доставая флейту из-за пояса. – Будь осторожней и держись подальше от… куда?!

Но сундук уже спланировал вниз, к завалу, над которым даже пыль не успела осесть.