Вероника Марс

– Что-нибудь прояснилось о том, что случилось с Хейли? Я никак не могу прийти в себя после ее исчезновения, – сказал он, закрывая за ними дверь.

– Пока нет, – она медленно обошла комнату, разглядывая книги на полках и несколько рамок с фотографиями на тумбочке и рабочем столе. На них был запечатлен улыбающийся Чед с друзьями и семьей в дорогих ресторанах, на ступенях развалин майя, у парижской оперы. Была фотография Хейли, которая сидела на валуне и вглядывалась в океан, с волосами, разметанными ветром. Вероника взяла ее в руки. Чед едва заметно напрягся, как будто ему было физически неприятно, что посторонний человек трогает его вещи.

– Это ты сфотографировал? – она помахала перед ним рамкой, как наживкой. – Отличная работа. Я тоже в своем роде фотограф-любитель.

– Э, да. Я, – он подошел к ней, ненавязчиво забрал фотографию у нее из рук и поставил обратно на полку, аккурат на ее прежнее место, как Вероника и предполагала. – Хейли была прекрасной моделью.

– Она очень красивая девушка, – Вероника улыбнулась, когда он поправил рамку еще на миллиметр. Классический пример фанатика контроля с подозрением на ОКР.

Он присел на краешек стола. Его длинные пальцы отстукивали быстрые синкопы по его поверхности.

– Послушайте, я хотел бы помочь найти Хейли, но не знаю чем. Мы, на самом деле, расстались перед ее поездкой в Нептун.

Вероника улыбнулась сочувственной, понимающей улыбкой. Смайлики и веселенький почерк на его двери, слова подруг Хейли – все намекало на то, что Чед не был обделен женским вниманием.

– Я слышала. И мне жаль, если это для тебя болезненная тема. Я пришла сюда не бередить старые раны. Я просто хочу лучше понять, каким человеком была Хейли, что из себя представляла. Я надеялась, ты поможешь мне восполнить пробелы.

Немного подумав, он кивнул.

– Конечно. Да, если это поможет ее найти. Я расскажу все, что знаю.

– Спасибо, – она выдержала его взгляд, а потом достала из сумки блокнот и открыла его на новой странице. – Как долго вы с Хейли встречались?

– Пять месяцев, периодически расставаясь, – он бросил взгляд на фотографию на тумбочке, словно сверяясь с портретом Хейли, не напутал ли он. – Мы познакомились на концерте Hey Marseille. Я увидел ее через весь зал во время одной из песен и в ту же секунду понял, что я просто должен быть с ней.

Вероника улыбнулась ему – о, как мило – и записала в блокноте: главный герой в им самим выдуманной мелодраме.

– Как часто вы виделись? До Беркли ехать почти час, наверное, не так-то просто выкроить на это время, когда занят учебой.

– Она приезжала на выходные. Иногда на неделе, если было посвободнее с занятиями, но по будням мы чаще всего говорили по телефону.

– А когда получалось встретиться, чем вы обычно занимались?

Он немного откинулся назад. Его воротник отогнулся, и Вероника впервые заметила длинную царапину вдоль его шеи. Судя по всему, кожа была разодрана до крови, но уже почти зажила. Любопытно. Спортивная травма или… что-то другое?

– Ходили в кино и на вечеринки. Она приходила поболеть на мои игры. Иногда мы занимались вместе. Я помогал ей определиться с основной специальностью. Она подумывала о диетологии, но мне казалось, ей стоит взять выше и выбрать биологию или химию. В смысле, зачем ограничиваться диетологией, когда можно поднять планку до доктора? – он пожал плечами. – Она часто недооценивала себя.

– Подруги Хейли мне рассказывали, что вы часто ссорились.

– Подруги Хейли пусть не лезут в чужие дела, – он напрягся и покраснел. – Ну да, всякое бывало, и хорошее, и не очень. Но подруги Хейли постоянно уговаривали ее бросить меня. Они создали нам немало проблем. Они втолковывали ей что-то сумасшедшее обо мне, и она в это верила. Они говорили Хейли, что я ей руковожу. Да кто бы говорил! – он закатил глаза. – Хейли бывает… наивной. Она очень доверчивая. Я сильно волновался за нее. Она могла позвонить и сказать, что отправляется куда-нибудь на вечеринку к старшекурсникам или в какой-нибудь клуб, и я всю ночь не спал, представляя… страшные вещи.

– Вы поэтому расстались?

Он не отвел взгляда от Вероники. Он выждал, словно пытаясь прочесть что-то по ее лицу. Потом он кивнул.

– Я просил ее не ездить в Нептун. Пытался объяснить ей, что там за публика. Дикая. Развращенная. Опасная. Но она не хотела меня слышать, – он прищурил глаза.

– Я так понимаю, сам ты у нас бывал? – едко спросила Вероника.

Он пожал плечами.

– Бывал. Не поймите меня неправильно, я не меньше всех остальных люблю хорошие вечеринки, но там все выходит из-под контроля. Мне не нравилось представлять себе ее в этом городе. И мне неприятно это говорить, но я был прав. Ей не стоило ехать.

Вероника не позволила себе измениться в лице. Она опустила глаза в блокнот, якобы сверяясь со списком вопросов, чтобы он не понял, что беседу направляют его собственные язык жестов и ответы.