Вернувшись из ада

Если «тыры-пыры» с привлечением полиции, тогда действительно может быть всё серьезно. Или не может – тут не угадаешь, потому что слухи – штука сложная. Впрочем, что бы там ни было, мне уже всё понятно: если пошли слухи, то жить Лауре будет не слишком весело, да и мне несколько противно. Я не очень хорошо отношусь к этим всем штучкам, хотя в Швейцарии можно и с четырнадцати, если родители согласны. Вот если не согласны, тогда да, тогда полиция и вынос мозга на долгие, долгие месяцы. Но почему мне её даже не жалко?

Я не отвечаю Курту, задумавшись о чём-то, чего не могу даже сформулировать. Поезд, похоже, скоро прибудет, уже и знакомые места показались, ну а тот факт, что с Лаурой мне не быть, вызывает даже некоторое облегчение, хотя отыграться она постарается, конечно. Так сказать, выберет себе жертву посмешнее. Впрочем, не всё так плохо.

Тут поезд останавливается, нас приглашают на выход. Маршрут-то известен, поэтому я просто ни о чём не думаю – сажусь в автобус, который сразу же трогается в направлении гор, как будто только меня и ждали. Впереди – два серпантина, а за ними – Лес Сказок и наша школа. Меня ждут почти три месяца уроков, новых знаний, нытья Лауры…

Автобус подъезжает к школе так быстро, что я даже не успеваю вынырнуть из своих мыслей, но девушку вижу, только войдя в столовую – злой и какой-то обещающий взгляд у неё. В первое мгновение даже возникает желание убежать, чего я, разумеется, не делаю. Перед сном пройдусь, чтобы нервы успокоить, думаю, мне это понадобится, судя по поведению Лауры.

Что на неё такое нашло? Не понимаю, но за ужином она подсаживается ко мне, начиная вести себя, «как обычно». В моей душе зарождается надежда на то, что всё пройдёт нормально. Глупая, конечно, надежда, но тут ничего не поделаешь, такой уж я есть – всегда надеюсь на лучшее.

Конечно, Лаура дождалась, пока я доем, и начала своё «сольное выступление».

– Ты меня не любишь! Игнорируешь меня! – негромко жалуется она, а в глазах злость. – Ещё, наверное, кралю себе завёл какую… – Лаура картинно всхлипывает.

– Да уж, скорее, ты себе нашла, – бросаю я в ответ вздрогнувшей девушке. – Тебя на фестивале видели. И полицию тоже, а я не тупой.

– Да я! – кричит она на весь зал, сжав в руках вилку. – Да пошёл ты! Импотент! Микрописькин! – она тычет в меня вилкой, от чего я легко уворачиваюсь.

Её оскорбления вызывают у меня только улыбку, потому что заметно – ругаться Лаура не умеет, а то, что считает обидным, вообще смешно. Но она, на мой взгляд, сейчас от злости что-то нехорошее сделать может, поэтому я встаю и, молча повернувшись, направляюсь в сторону выхода. Мне действительно нужно подумать и немного развеяться.

Я иду по дорожке, не думая о Лауре, мои мысли занимает осенний вечер. Несмотря на то что уже довольно холодно, мне как-то даже жарко, как будто Лауре удалось меня обидеть. Но этого же не может быть?

И вот, когда я уже думаю повернуть назад, то вижу её… На пожухлой траве ничком лежит то ли девочка, то ли девушка в каком-то сером смутно знакомом платье. Она не шевелится и, кажется, даже не дышит, поэтому я наклоняюсь к ней, чтобы потрогать пульс. От моего прикосновения она сжимается так, что мне становится страшно.

– Эй! – обращаюсь я к ней. – Ты в порядке?

Более идиотский вопрос придумать сложно, конечно…

Третья глава

Алин Пари

Я слышу, буквально чувствую мягкий шаг этого. Он останавливается… Вот сейчас… Сейчас… Я почти не дышу, хотя сердце бьётся где-то в горле… Но ничего не происходит. Я чувствую прикосновение руки к своей шее, а потом мальчишеский голос что-то спрашивает меня. Я сжимаюсь, несмотря на то, что в его голосе нет злобы, но эти – нелюди, я не хочу понимать язык этих, не хочу!

– Ты в порядке? – повторяет этот свой вопрос.

Издевается ещё… Нелюдь, палач проклятый! Ну, что ты стоишь?! Давай уже! Давай! Я вся сжимаюсь в ожидании боли, не отвечая этому. Идут последние мгновения моей жизни… Я знаю. Но что он делает?! Он берёт меня на руки? Почему? Зачем?

Меня накрывает паника. Я не хочу в крематорий! Только не так! Ну сжалься, убей меня сейчас! Тщетна моя мольба, этот куда-то тащит меня, держа на руках. Остаётся только покориться судьбе… Возможно, это какая-то их игра, возможно, что-то другое, или же этот просто юн и принял меня за человека. Эти быстро объяснят ему разницу, да и мне тоже…

– Почему ты молчишь? – спрашивает этот, и странно – я не слышу издёвки в его голосе. – У тебя что-то болит?

Я открываю рот, чтобы ответить что-нибудь злое, после чего он меня убьёт сразу и не будет мучить, но понимаю, что судьба точно не на моей стороне – из моего рта не доносится ни звука. Я не могу говорить! Что случилось? Почему? Ведь теперь мне точно светит только крематорий и очень много боли. Мама… Мамочка…