Вернувшийся из навсегда

Так и напрашивалась мысль, что «…длительное голодание и строгая диета в юном возрасте любого Торговца потом приводят к резкому росту каналов с потоками силы в его организме, ну и к интенсивному росту, совершенствованию самого организма».

Мало ли как в будущем наука развиваться станет? Ещё и в учебники подобную мысль внесут, делая её основополагающей аксиомой. Но по данной теории лучше Титела Брайса всё равно никто не справится. Недаром ректор каждый день отлавливает Хотриса и проводит тщательный осмотр, собирает информацию, анализирует, а потом и должные рекомендации выдаёт в изрядном по объёму фолианте. Тем более что помощников у Верховного хватает, первый попавшийся ученик Академии с энтузиазмом бросается на выполнение любого задания и готов оказать даже непосильную для него помощь своему кумиру в целительстве.

Но все эти мысли промелькнули лишь фоном, вокруг довольно обстоятельного доклада юного коллеги по событиям на Первой Опорной Станции. Он же попытался ввести в обиход и аббревиатурное сокращение ПОС. Но граф на это лишь скривился:

– Вряд ли приживётся. Мне так вообще другое слово напоминает, не совсем адекватное… Лучше уж просто по номеру называть, тем более что вскоре их много появится: Первая, Вторая, и так далее.

Сразу к цели не отправились, потому что Хотрис Тарсон напомнил:

– Про баюнга забыли, а он обязательно обидится.

Пришлось сначала заглянуть в лаборатории, где велись основные работы по теме двуализации. Как это ни казалось странным, но именно Шу’эс Лав оказался наиболее близким по восприятию существом, которое могло связать свою ауру с аурой молодильных каштанов. На третьем и четвёртом местах оказались Торговцы, которые прибыли с группой Софрона Аппали. Но у тех результаты выглядели гораздо скромней, а потому вся объединённая научная братия весьма плотно насела на великана, пытаясь отыскать причины и разобраться в следствиях.

Другой вопрос, что сам баюнг от такой нудной деятельности, которая требовала в первую очередь усидчивости, страшно нервничал и злился. Ему хотелось просторов, сражений, просто бегать по пересечённой местности с утяжелением и лязганьем оружия, прыжков в иные миры, рискованных исследований и ежедневных интересных открытий. Это юный герой наставнику по пути рассказал, да тот и сам прекрасно об этом ведал.

Поэтому, прибыв на место, он сразу безапелляционно заявил:

– Шу’эс Лав, отправляешься с нами!

Ух как обрадовался великан, тут же попытавшись вскочить и начав спешно снимать с себя многочисленные датчики и приборы. Тител Брайс на это лишь тяжело вздохнул, прекрасно зная, что графа уже никто не отговорит. А вот Торговец Софрон Аппали чуть на пену не изошёл:

– Граф! Вы срываете нам важнейший эксперимент! Как можно?!

– Увы, дорогой коллега! – развёл руками тот. – Понимаю, что нельзя, но очень, очень надо! Тем более что группа у вас огромная, и не на одном баюнге свет клином сошёлся.

– Как раз на данном сошёлся-таки! – всё ещё пытался воевать прикомандированный учёный. Да только владелец замка знал, куда и как надо давить. Приблизился к Софрону вплотную и зашептал:

– Желательно мне, конечно, забрать супругу. Так что, если вы настаиваете…

– Нет! Баюнга так баюнга! – испугался тот и, воспользовавшись тем, что его позвали из смежного помещения, умчался туда с деловым видом. Потому что вокруг Александры вообще собралась половина всех присутствующих: там начинался очередной сложнейший, затратный по энергии этап прямого общения с миром Долроджи и томящимся там в узилище Пётром Васильевичем. Дин, правда, попытался сунуться к Тителу Брайсу с вопросом: «Как там? Нужна ли моя помощь?» и был отправлен простым жестом «Иди отсюда! Ты нам мешаешь!»

Тогда граф спросил у старшей магической сущности:

«Эрлиона, в контактах с отцом и в самом деле без меня справятся?» – и получил:

«Так даже спокойнее. Ты ни на кого своим авторитетом не давишь и родственными связями не оправдываешь свои нежданные метания. Так что не волнуйся, у нас всё под контролем».

Зато по пути к залу отправлений и прибытий Шу’эс Лав не стал скрывать своей радости. Касаясь громадной ручищей плеча Хотриса, который ему был чуть выше пояса, он искренне нахваливал своего друга:

– Знал, что ты меня не бросишь на растерзание этим мучителям. Ты видел, сколько они на меня датчиков нацепили? Кошмар!

– Ну да!.. Если учитывать, что площадь поверхности твоего тела в десять раз больше моей, то вообще удивительно, где они столько прищепок набрали, – рассуждал тот. – Но это ты лучше графа благодари, он сразу так и сказал: «Без нашего великана мы не справимся. Мало ли что там на Второй творится…»

Вторая ручища тут же дружески «приласкала» плечи Дмитрия, который доставал баюнгу примерно до груди, и раздалось риторическое восклицание:

– Что бы я без тебя делал, граф! – Но юнец с другой стороны и тут не удержался:

– До сих пор спал бы в часовне Лудеранского леса.

Дмитрий пытался хмуриться на юного Тарсона за несправедливо приписанные ему слова, но улыбка сама заставляла растягиваться губы. Поэтому сказал: