Верность океану

Свою первую швартовку Владимирский выполнил безукоризненно: корма мягко ткнулась в подставленные между нею и стенкой кранцы, корабль встал…

Запомнился ему и зимний поход, когда в первый раз самостоятельно командовал «Шаумяном». В январе - феврале дивизион эсминцев начал выходить в море с того времени, когда наморси Э. С. Панцержанский сказал на совещании в штабе флота, что пора кончать с разделением на активное лето и зимнюю спячку. Случилось так, что накануне выхода заболел командир, и Владимирский, уже допущенный к самостоятельному управлению эсминцем, сам вывел его в море. Через несколько часов после выхода из Севастополя погода резко ухудшилась. Эсминцы зарывались в волну, и полубак до мостика уходил в воду, корма поднималась, и обнажившиеся винты бешено били в воздухе. Ночью корабли стали обледеневать. А шли в строю, надо точно держать в кильватер идущему впереди, соблюдать [9] положенную в строю дистанцию. С мостика Владимирский не сходил до прихода в Новороссийск. Одежда обледенела - волна врывалась и на мостик. И на переходе в Батуми тоже штормовали. Но во время похода эсминец замечаний от флагмана не получал, волны, гулявшие по палубе, не смыли шлюпок и чехлов. Неисправностей не было, а место нахождения корабля (то есть его географические координаты), которое сообщали командиру дивизиона каждые два часа, всегда было точным. Вот за все это и отметил старпома «Шаумяна» новый начальник Морских сил Черного моря В. М. Орлов.

Именно в те годы, первые годы флотской службы, навсегда пришло к Льву Анатольевичу чувство общности с морем, с людьми, составляющими экипаж корабля, с самим кораблем - неотделимой частью моря. Он не мог себе представить, как бы жил, не чувствуя на губах соленого ветра, не слыша гулкие удары волн в стальное тело корабля. Он восхищался своим эсминцем: длинный и узкий корпус с приподнятым полубаком, чуть наклоненные к корме мачты и трубы, придающие ему стремительность, даже когда стоит недвижно - на якоре или бочке, у причала. Владимирский любил свой экипаж - молодых и мужественных людей. Он верил в их желание научиться все делать хорошо, в их честность и искренность. Бывало, что в ком-то и ошибался, и всякий раз огорчался при этом, старался помочь оступившемуся. Такое отношение к людям останется у него навсегда.

Жизнь шла - как мечталось Владимирскому еще с училища - вместе с флотом, вместе с морем. На берегу он редкий гость. Немногие свободные от службы часы (а у старпомов их всегда маловато) посвящал чтению и письмам в далекий Ташкент, студентке университета Кате Добронравовой. Виделись они редко, от отпуска до отпуска. Единственная связующая нить - письма. Вот и о первом своем заграничном походе летом 1928 года написал.

«Шаумян» ходил с визитом в Стамбул, сопровождая вместе [10] с эсминцами «Фрунзе» и «Петровский» «Червону Украину»: на крейсере направлялся в Турцию король Афганистана. С тех пор в кают-компании хранился серебряный кубок - приз, врученный королевой, за победу шлюпки, которой управлял Владимирский, в парусных гонках в Мраморном море. В октябре тридцатого - «Шаумян» снова в заграничном плавании. На этот раз отряд черноморских кораблей направлялся с визитом в Италию и Грецию. На присланной Кате из Стамбула открытке Галата - пароходики, которые ходят через Босфор к азиатской части города, пики минаретов и купола храмов. Потом Владимирский написал из Мессины и Пирея. А подробно о волшебстве Эгейского моря, его островках - сепия с белыми пятнышками античных развалин и домиков рыбацких поселков, о достопримечательностях древних Афин и грозной Этне он расскажет зимой, когда приедет в отпуск.

В 1932 году Лев Анатольевич простился с «Шаумяном». Многому научился он у опытного командира П. А. Евдокимова, жаль было расставаться с экипажем. Но, конечно, его обрадовало назначение командиром сторожевого корабля «Шквал». Назначение почетно: сторожевики этого типа - первые надводные корабли, спроектированные и построенные при Советской власти. Первый корабль, которым командуешь, особенно близок, дорог сердцу. «Шквал» пришелся Владимирскому по душе. Пусть невелик - всего 600 тонн водоизмещением, но вооружение, как на миноносце: трехтрубный торпедный аппарат, два 102-мм орудия - главный калибр, зенитки…