Верность как спасение

— Ты будешь единственным мужчиной в нашей маленькой семье. Ты должен решить эту огромную, страшную проблему. Ты понял, о чем я говорю. У Ларисы, кроме тебя, никого нет и не будет. Найди выход. Все должно быть так, как положено у людей. Ты сумеешь встретить и полюбить хорошую, интеллигентную женщину. Ты должен непременно жениться. Пусть у тебя будут дети. И построй другую семью, в которой Ларисе будет хорошо. Она полюбит твоих детей, научит их музыке. Но жить с вами она не должна. Просто контролируй ее ежедневно. И, конечно, во всем помогай.

Игорь слушал отца со сжатыми от волнения кулаками — бледный, напряженный, потрясенный.

— Будь спокоен, отец, — пообещал он. — И прости меня. Такое не объяснишь словами. Но я сумею защитить сестру от того, что натворил. Ее жизнь не изменится.

После похорон Петра Игорь проводил немногих друзей дома, которые приехали на поминки, дождался, пока в комнате Ларисы стихнут ее всхлипы, и отправился в прошлое, к началу их жгучей тайны, беды и горького счастья.

Разница в возрасте между братом и сестрой стала очень заметной, когда Игорь пошел в десятый класс. Лариса — в седьмой. Он очень хорошо помнит то первое сентября. Он шел в бежевом новом костюме, в рубашке с расстегнутым воротом, сам понимал, как здорово выглядит. Высокий, плечистый, непринужденный, Игорь приветствовал друзей и подруг и отмечал, как ему рады. Он уже внимательно следил за изменениями девочек. Это было увлекательное чудо. Неловкие гадкие утята превращались если не в лебедей, то, по крайней мере, в приятные взору яркие существа с походкой и голосами взрослых женщин. А в тот день одноклассницы Игоря выглядели уже не как существа, похожие на женщин. Это и были женщины — модные, ухоженные, красиво одетые, умело подкрашенные. И их взгляды были долгие и томные. Они тоже видели в нем не просто мальчика из своего класса.

А мальчишки-одноклассники Ларисы так и остались пацанами, но девочки из ее класса стали девушками. Они тоже были модными, броскими, слишком суетливыми и громкими. И все торопились догнать своих совсем уже повзрослевших подруг. И только Лариса стояла между ними такая растерянная, хрупкая и робкая в платье, выбранном мамой по своему вкусу, в новых туфлях, которые ей жали. Ее лицо с мелкими, неправильными, милыми чертами было бледным, оно точно не знало косметики.

Но именно лицо Ларисы казалось Игорю самым выразительным из всех. Не похожим ни на одно другое. Он читал в нем бессонную тревогу, постоянный вопрос «Что это?», постоянные поиски главного ответа. И такая нежность, и дыхание на пределе сил. Слишком легкая девочка, ее может унести с поверхности жесткой земли любой ветер.

Игорь раздвинул яркую шеренгу своих поклонниц и положил руку Ларисе на плечо.

— Не волнуйся, все хорошо. Иди со своими в класс, я приду к тебе на перемене.

Его день пролетел весело, шумно, стремительно. Ларису он увидел во дворе школы, когда их всех отпустили раньше с уроков. Сразу понял — что-то случилось. Потом выяснилось, что один мальчишка глупо и жестоко пошутил по поводу внешности Ларисы, а все, кто это слышал, просто очень хотели поржать от праздничного настроения и дури, поддержали, хохотали и развивали тему. Другая девочка-подросток грубо бы их всех поставила на место, могла бы и подраться. Все примерно такой реакции и ждали. А кротость Ларисы, ее наполненные слезами глаза подействовали как возбуждающее средство. Разбудили садизм. Никто не хотел завершать развлечение. Игорь шагнул в круг, не разбираясь, дал кому-то по уху, кого-то оттолкнул ногой, заливающимся смехом девчонкам грозно сказал «брысь» и повел Ларису за руку домой.

В его ладони ее рука трепетала, как птенец. Вдруг над ними загремел гром, небо затопило бурным ливнем улицу, по которой выплывали к своему дому брат и сестра. Лариса поскользнулась в своих неудобных туфлях, Игорь поддержал ее, не дал упасть. Она подняла к нему лицо, умытое дождем. Из глаз, ставших вдруг огромными, до сих пор вылились не все слезы. Их было всего двое на Земле. Или не на Земле. А на никем не открытой планете слез. Сердце Игоря зашлось от жалости и невыносимого родства.

Когда они вошли в квартиру, Лариса закашлялась. Она страдала простудами. Родители были на работе. Игорь заметался. Включил в комнате обогреватель, налил в ванну горячую воду, побежал на кухню ставить чайник. Он часто это делал, когда сестра болела. Но тот день был не такой, как все. Это привычное, постоянное чувство родства разрасталось в груди, мешало дышать, оно становилось все более горячим, все более нестерпимым…

И они очнулись, проснулись от своего сна безумной нежности, которая не ведает, что творит. Они без страха и смущения смотрели на свою святую наготу, на кровавую печать на белой простыне, которая скрепила их новое, теперь для всех преступное родство.

— Ты только не переживай, — сказала Лариса. — Я люблю тебя.

И улыбнулась пленительными, совсем женскими губами.