Вернись в дом свой

…«Ракета» домчала их за три часа. Они высадились на маленькой пристани неподалеку от устья Припяти в безлюдном, пустынном месте, где в обе стороны раскинулся заболоченный луг и только далеко на горизонте синел лес. Особенно полонил сердце Ирины своей пустынностью противоположный берег — осока и ивняк и одинокий, медлительно парящий в бескрайнем небе коршун. Река величаво несла свои таинственные воды. «Ракета» взбурлила воду и исчезла, а они еще долго стояли и смотрели на вспененный светлый след. Казалось, только он связывает их с городом, с прошлым. В прошлое не хотелось возвращаться и не хотелось заглядывать в будущее, лучше бы, подумала Ирина, насовсем остаться в этой пустынности, которая хотя и не веселила душу, но роднила с вечностью.

Палатки, увидел Ирша, стояли в кустах чернотала на том же месте, что и в прошлом году. Над ними шелестели легкой листвой груша и молоденькая, обшарпанная ветром вербочка. Берег по сравнению с прошлым годом сильно изменился — ниже от палаток намыло песчаную косу. На косе стояли со спиннингами трое рыбаков, с виду городских.

Старики встретили Сергея как своего. У деда от солнца и холодного ветра лицо было медным, почти черным, у старухи чуть светлее, но тоже загорелым. Дед высокий, худой, нос — бураком, да еще и бородавки по лбу и щекам. Но страшным не казался, только настораживал взгляд, недоверчивый, цепкий, из-под шапки с оторвавшейся и нависшей козырьком оторочкой.

Старуха была маленькая, бойкая и, угадывалось, въедливая, как собака, которую спускают с цепи только в крайнем случае, чтобы непременно кого-нибудь искусала. Ирина под их взглядами не смутилась, ее не трогало, что они подумают о ней. Эти люди сами жили в молчании и в чужие тайны не лезли. Сергей с ними держался запросто, сказал, что они намерены погостить до завтрашнего вечера, бабка даже руками всплеснула:

— Вот и славно! Мы на вас хозяйство оставим, а сами в село подадимся: племянница замуж выходит. Тебя, Сергей, бог послал. Ты тут хозяйничай: кур накорми на ночь и удочки вынь из воды. — Удочками дед и баба занимали весь берег, но это, конечно, для отвода глаз; Сергей ни разу не видел, чтобы старик поймал на удочку хотя бы одного пескаря. — Раскладушки знаешь где, и постель тоже там.

Старуха сразу засобиралась, но все-таки не утерпела, побежала к берегу, и слышно было — ругалась с рыболовами. Из-за чего — отсюда разобрать было трудно. Когда старик и старуха собрали сумки (дед подтащил за веревку к берегу плетеную корзину и натолкал в авоську живых лещей и судаков), Ирина спросила:

— А если кто-нибудь приедет ночью?

Дед посмотрел на нес прищуренным глазом, остро, будто буравчиком просверлил.

— Никто не приедет. — Поправил шапку с торчащим ухом, поплевал на руки и взвалил на плечи сумку. Их фигуры еще долго маячили на лугу.

Сергей обошел хозяйство. За палатками — одна из них была военная, четырехугольная: может, отслужив в армии свою службу, перешла к старикам, выменявшим ее за рыбу у каптерщика, — была вырыта яма, накрытая досками, лежала куча слег с ободранной корой и стояла клетка с курами. Больше ничего не было — дед и баба, по всей видимости, любили порядок. Под крутым, но невысоким берегом у деда был причал, там то поднималась, то опускалась на тихой волне лодка.

— Ты сердишься, тебе здесь не нравится? — спросил у Ирины Сергеи, ему показалось, что она хмурит брови.

— Нет, тут преотлично… Пойдем на мостик.

Он на минуту задержался — искал, где у стариков лежат дрова, а когда подошел к берегу, ахнул: Ирина стояла на мостках в купальнике, серебристо поблескивающем против солнца, вот она потянулась всем телом, оттолкнулась от досок и прыгнула в воду.

— Вода же холодная… Сумасшедшая!.. Куда ты? — крикнул он. — Вернись!

Она легко взмахивала руками, не оглядывалась, плыла к противоположному берегу. Там на низкой песчаной косе, будто лепестки лилий, белели чайки. У него испуганно екнуло, словно оборвалось, сердце, холодный пот выступил на лбу. Вытер его рукавом, отвязал лодку, долго не мог найти весла — они лежали на вбитых в доску гвоздях под мостком, вставил их в уключины, налег изо всех сил. Лодка завертелась на месте, ткнулась носом в осоку. С трудом выгреб, развернулся и только тогда сумел направить лодку.

Ирину догнал почти у самого берега. Она уже выходила на косу. Вода струилась по ее долгому телу, солнце золотило волосы, она шла к нему, будто хотела взять его на руки. Белой тучей взметнулись чайки, вскрикивая, садились на воду и вновь взлетали. Лодка ткнулась о берег.

— Иди сюда, тут вода теплая…