Вернись в дом свой

— Ты, брат, не дремлешь, выкинул новую штуку, — сказал Петро. И, хотя голос был теплым, искренним, Сашко понял, что Петро сказал это из вежливости. Оба знали — развивать эту тему опасно. О своей незаконченной работе Примак говорить не захотел.

— Ты бы как-нибудь заглянул, — предложил Сашко.

— Всё киваем: как-нибудь да когда-нибудь. Древние говорили: принеси мне один цветок сегодня, а не большой венок на мою могилу. Айда ко мне! Школьный товарищ у меня гостит, форели привез. Ты ел когда-нибудь форель? Я — сроду никогда, — простодушно признался Петро. — А он приволок целую корзину. Подхватим Светлану…

— Не могу, — искренне пожалел Долина. — Обещали к Дацюкам. У них чьи-то именины…

Примак поморщился, а Сашко покраснел. Дацюки — та самая «престижная» компания, где не пахнет доверием и искренностью, зато можно нащупать тайные пути в верха, к маститым; Петро, конечно, слышал об этом, и его неприятно удивили новые Долинины знакомства. Но Сашко не стал ничего объяснять.

— Что ж, ежели обещал… — поскреб щеку Примак. — Так мы тебя хоть домой подкинем. Сейчас подъедет Люся…

Долину обдало жаром. Он ощутил панический ужас перед этой встречей. То, что Примак женился на Люсе, он знал давно. Все так странно, причудливо переплелось… И той лихорадке, в беготне по редакциям, в неожиданной перемене жизни он просто забыл о Люсе. А когда удосужился написать, она не ответила. Хотел поехать и… не поехал. Его это долго мучило, и он чувствовал душевную смуту. А Светлана была рядом, не давала ему опомниться, закрутила его, как ветер сорванный с копны сноп. Была загадочной и притягательной: порой близкая и чересчур ласковая, порой далекая и неприступная. И даже когда он предложил ей выйти за него замуж, она отказала в первый раз… Люся к тому времени совсем исчезла из его жизни. Потом он узнал от Петра, что ее перевели в другой район. А когда услышал об их свадьбе, только ахнул. Вспомнил, как Петро отделывался от нее. Казалось, они и не подходили друг другу: Петро хоть и умница, но упрям, грубоват, самолюбив, слишком уверен в своем дело и равнодушен к остальному; Люся — нежная, чувствительная, наивная. К тому же Петро не слишком-то красив… Если бы не шевелюра, так совсем никуда. Волосы у него буйные, курчавые и постоянно рассыпаются, а он встряхивает головой — как парубки в селе — и плавным, неторопливым движением откидывает их назад. Ростом он тоже не вышел, ниже Люси. Тяжеловат, приземист. А Люся в Сашковом представлении так и осталась хорошенькой куколкой. Со времени их женитьбы виделись два или три раза — мельком, в толпе, перед началом киносеансов в Доме художника. Последний раз чуть ли не год назад…

Ему, конечно, хотелось повидать Люсю, раз уж он ее потерял, так пускай узнает, чего он добился без нее, пускай позавидует, помечтает о нем. Хотя во всем был виноват только он. И вот теперь должен нести повинную голову… Она небось рассказала все Петру. А Петро ей — о том, каков скульптор нынче он, Сашко: живет старой славой.

Долина попытался увильнуть от встречи, но Примак решительно взял его под руку:

— Нам ведь почти по дороге.

У подъезда усаживались в «Волги» маститые. Примаков «Запорожец» приютился у самого перекрестка, в густой тени старой липы.

Люся явно удивилась Долине. Ее выдал голос — низкий и мягкий, он вдруг напряженно зазвенел. Лица ее Сашко почти не видел в вечернем сумраке. Но, когда они сели в машину, она оглянулась без всякого замешательства, и по ее губам скользнула усмешка:

— Вас с ветерком? Тогда по рублю с носа.

— Ну, ты Сашку должна еще за экскурсию, — засмеялся Примак.

А Сашко не нашелся, что ответить. Смотрел на Люсю, и его все сильней охватывало волнение, смешанное с удивлением.

Люся была та и не та.

То же округлое, четкого абриса личико, те же распахнутые синие глаза, и в то же время какая уверенность, непринужденная повадка, решительность! Она была в джинсах, в кожаной курточке, в кепке с коротким козырьком. О прежней Люсе напоминала только толстенная коса (такой анахронизм в наше-то время!), а в ной — большой бант. Когда Люся поворачивала машину, коса и бант мотались из стороны в сторону. Люся правила и машиной, и Петром, о чем Сашко догадался по нескольким коротким репликам. По всему было видно, что сам Петро не придавал этому значения. Видно, он поступался независимостью только в своей машине и в квартире.

Возле ближайшего гастронома Люся притормозила и подъехала к бровке.

— У нас нет хлеба, — сказала она. — И масла.

Петро быстро вылез из «Запорожца» и отправился в магазин. В машине воцарилось долгое молчание. Сашко чувствовал себя неловко. Каково Люсе, он угадать не мог и мучился вдвойне.

— Ну что, принес вам «Старик» счастье? — внезапно повернула она голову, и в ее глазах при свете уличных фонарей мелькнули зеленоватые огоньки.

Долина оторопел от такого вопроса, окончательно растерялся. Во-первых, Люся словно бы напомнила о начале их знакомства и о его поведении на выставке, во-вторых, сам вопрос…

Наверно, Люся не ожидала, что Долина так растеряется, и быстро добавила: