Верная

Осталось разобраться, как им мешал Горозия… Может, они боялись, что он, обнаружив эту схему, выдаст их с потрохами? Я судорожно пытаюсь вспомнить, имел ли он какое-то отношение к банку Макса, но ничего, что могло бы подтвердить эту мысль, на ум не приходит. Может, эти два кейса вообще никак не связаны, и я просто что-то себе придумала?

– Да чёрт с ним, ничего уже не вернуть.

Я киваю, хотя совершенно в том не уверена. Мне трудно представить, что Серго не пытался выяснять, кому же он перешёл дорогу. И если Макс с отцом виноваты, не сложно догадаться, что Серго захочется отомстить. Что я буду делать, если в его мести мне отведена не последняя роль? Вдруг он со мной только поэтому? Смогу ли я его винить, если окажется, что он мной в очередной раз воспользовался? Нет… Горозия – гордый мужик. Честь и репутация для него не пустой звук. Ему важно вернуть своё доброе имя. Кажется, ещё немного – и у меня взорвется голова. Я должна ему рассказать обо всём, что мне стало известно за последние пару дней, а там будь что будет.

Но как же сложно, а? Сложно даже представить…

– Знаешь, я, наверное, пойду. Устала что-то, перелёт, переговоры…

– Понимаю.

– Спасибо за всё. Для меня было важно услышать всё, что ты сказал, и о чём промолчал – тоже. Если хочешь знать, для меня это вопрос жизни и смерти.

– Вот как?

– Угу. Жаль, никаких документов не сохранилось, не то бы… – я пожимаю плечами. Не то бы – что? Мой братец и отчим, что его покрывал, загремели бы на нары вместо Горозии? – Я поеду. До завтра.

К удивлению, в гостинице засыпаю в два счёта. Наутро Серго нет ни за завтраком, ни в лобби. Вереди процедура подписания документов, и я могу только надеяться, что он приедет прямо в офис. Так и происходит. Горозия, свежий как огурчик, появляется как раз ко времени. Формальности занимают у нас меньше часа. Но после всех официальных мероприятий у нас, как водится, запланирована культурная программа. Наверное, это даже интересно, да только единственное, чего я сейчас хочу – оказаться в своём номере. Желательно с Серго. Думаю, это не трудно сделать. Всё же страна чужая и вряд ли у наших надзирателей есть доступ к гостиничным камерам, которые, безусловно, расположены в лифтах и коридорах. Вопрос, хочет ли этого сам Серго? Вчера, понятно, он предпочёл мне свою мать. Сегодня…

– Я отъеду. Мать собрала родню. Ты уж уважь наших партнёров, ладно?

Послушно киваю. Мне ничего другого не остаётся. Уж лучше мне быть в толпе, чем в одиночестве своего номера лезть на стенки. Горозия несколько секунд внимательно меня разглядывает, как будто пытается мне этим взглядом что-то сказать, но я так расстроена, что не способна считывать его безмолвные сигналы. Мне вообще кажется, что я опять придумываю то, чего нет.

– Ну, до завтра.

Меня окатывает душной волной разочарования. Не знаю… Наверное, я думала, что здесь у нас всё будет иначе. А почему? Бог его знает. Горозия уходит, я смываю вином собравшуюся во рту горечь. Оборачиваюсь и ловлю на себе внимательный взгляд Сванидзе.

– Что?

– Я всё гадал, с чего ты стала рыться в той давней теме, а оно вон, значит, как.

– Не понимаю, о чём ты, – зеваю, делая вид, что мне максимально пофиг. Тогда как внутри на все лады себя распекаю. Это же надо было так по-идиотски спалиться!

– Ну да. Конечно. – Антон задумчиво чешет в затылке. – А знаешь что? Раз такое дело… Пойдём. Есть у меня кое-что. Я для себя хранил в качестве некоторых гарантий. Мне уже вряд ли что-то грозит, а тебе, глядишь, и поможет.

Через сорок минут в моих руках оказывается прелюбопытнейшая папочка.

– Выходит, не все документы утонули, – резюмирую я.

– Выходит так.

Я слабо улыбаюсь. Засовываю папку в сумку. И не совсем понимая, что тут ещё сказать, принимаюсь вертеть головой, разглядывая интерьеры богатого дома Сванидзе.

– Зачем ты мне помогаешь? – всё же не могу сдержать любопытства.

– Не знаю. Наверное, хочу совершить… какой-то поступок. Чтобы утром, глядя на себя в зеркало, было хорошо. – Я свожу брови, осмысливая сказанное, но Антон, видно, эту гримасу воспринимает по-своему, потому как довольно запальчиво продолжает: – Да не смотри ты на меня так. На определенном этапе жизни к этому все приходят. Считай, я зарабатываю себе плюсики в карму.

– Спасибо. Знаешь, ты всегда выделялся на фоне Максовых друзей.

– Ты тоже. На фоне вообще всех женщин. Одно время я был в тебя даже влюблён.

– Шутишь?!

– Истинная правда. Но тут уж без вариантов? – шутливый вроде бы вопрос звучит уж как-то слишком серьёзно. Я неловко веду плечом:

– Абсолютно. Хм… Уже поздно. Я, наверное, пойду.

– Да, конечно. Обращайся, если вдруг что.

– Спасибо, – проходя мимо Антона, касаюсь его руки. Он хороший мужик. Даже как-то обидно, что меня к нему совершенно не тянет. Насколько бы проще сложилась моя жизнь…