Верховный суд СССР

Вопросы о том, как воплощалась правовая теория в судебной практике и как практика использовалась в целях развития юридической науки, рассматриваются в других статьях настоящего сборника.

ЗНАЧЕНИЕ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР ПО ГРАЖДАНСКИМ 

ДЕЛАМ В ОХРАНЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ 

И В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

С. Н. БРАТУСЬ, профессор

Прежде всего надо определить содержание понятия «судебная практика». Что считать судебной практикой? Можно ли судебную практику отождествлять с судебной деятельностью, с осуществлением судом всех возложенных на него функций? Полагаем, что нельзя. Судебная практика уже судебной деятельности, ее часть.

Более того, далеко не все решения входят в содержание понятия судебной практики, хотя эти решения — акты судебной деятельности. Не все решения (определения и постановления), которые включались и включаются в указатели материалов судебной практики, публикуемые в «Бюллетене Верховного Суда СССР», составляют судебную практику. Откроем, например, указатель, опубликованный в названном «Бюллетене» в 1959 году (№4) и охватывающий постановления Пленума Верховного Суда СССР и его коллегий по отдельным делам за период с 1942 по 1956 гг. Назовем некоторые заголовки, отражающие суть определений Судебной коллегии по гражданским делам, которые включены в раздел «Вопросы гражданского права»: «Собственник вправе требовать выселения из дома лиц, занявших жилую площадь без его ведома и согласия» (дело Грабовской, 1956 год); «Бесхозяйным имуществом может быть признано лишь такое имущество, которое не имеет собственника или собственник которого неизвестен» (дело Акопян, 1952 год; дело Кущенко, 1953 год); «В случае недействительности договора, как совершенного недееспособным лицом, каждая из сторон обязана возвратить все полученное по Договору» (Дело Гребенниковой, 1956 год) и др.

Это лишь отдельные примеры из множества определений Судебной коллегии по гражданским делам, свидетельствующие о том, что приведенные выше заголовки являются лишь напоминанием судебным органам, вынесшим неправильные решения, о законах, которыми им следовало руководствоваться при рассмотрении соответствующих гражданских дел. В силу тех или иных причин эти совершенно ясные и исчерпывающие указания закона игнорировались судами или неправильно ими применялись: то ли в силу их неосведомленности, то ли вследствие непонимания закона или неумения его применить.

Можно и на более свежих примерах — определениях Коллегии или постановлениях Пленума Верховного Суда СССР по отдельным делам, основанных на применении нового гражданского законодательства — Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и ГК союзных республик, — показать, что и в настоящее время такие указания, воспроизводящие содержание закона, даются судам. Повторениями норм, являются, например, указания, следующим образом сформулированные в заголовке перед постановлением: «Право общей долевой собственности государства и гражданина может быть прекращено путем передачи имущества гражданину со взысканием с него стоимости доли имущества, принадлежащей государству» ¹¹⁹.

«Расторжение договора найма жилого помещения по мотивам того, что наниматель имеет на праве личной собственности дом в другом населенном пункте действующим законодательством не предусмотрено»¹²⁰.

Судебная практика появляется лишь тогда, когда возникает необходимость в разъяснении смысла закона в связи с рассмотрением и разрешением в судебном порядке гражданско-правового спора.

Такое разъяснение смысла закона характерно для значительного числа постановлений Пленума Верховного Суда СССР, определений Судебной коллегии по гражданским делам. В этих случаях можно утверждать, что указанные судебные инстанции познают закон, раскрывают его смысл и содержание, показывают, как его надо применять.

Эти постановления и определения можно назвать разъяснительными; они не создают новых правоположений, конкретизирующих разъясняемые нормы. Но в этих разъяснениях делаются необходимые логические выводы, раскрывающие содержание закона, прямо и непосредственно не сформулированные expressis verbis в этом законе. Такие разъяснения имеют большое значение для нижестоящих судебных инстанций. Будучи обязательными для данного конкретного дела, они служат образцом (если сделаны правильно) для решения аналогичных дел. Их влияние на практику судов основывается не на авторитете силы, а на силе авторитета.