Верховный суд СССР

В 1922 году он вновь обратился за помощью к государственным деятелям империалистических держав, добился нового свидания с Черчиллем, беседовал е Муссолини. С первым он говорил о дальнейшей изоляции Советской России и поддержке Англией активной борьбы с большевизмом и пролетарским движением вообще. Со вторым обсуждал проблемы фашизма как мощного и единственного средства борьбы с коммунистической революцией на европейском континенте.

До самого последнего времени перед нелегальным прибытием в Россию Савинков активно руководил работой созданного им Союза, направляя его деятельность на нанесение возможно большего ущерба государственным и международным интересам Союза ССР.

Судебный процесс над Савинковым стал крупным политическим событием не только внутреннего, но и международного масштаба. Красной нитью через весь процесс прошла подлая, грязная роль в деятельности Союза зарубежных вдохновителей и организаторов борьбы с молодым Советским государством. Это был суд истории. Суд над царскими генералами. Суд над буржуазными сатрапами, стремившимися задушить нашу страну голодом и интервенцией. Суд над эсерами и меньшевиками.

В присутствии советской общественности в ходе судебного заседания были еще и еще раз тщательно проверены показания свидетелей Росселевича, Оперпута, Кошелева, Свежевского, Гнилорыбова и других сподвижников Савинкова по его контрреволюционной деятельности. Были осмотрены вещественные доказательства, среди которых: прокламации и брошюры Союза защиты родины и свободы, написанная Савинковым книга «Борьба с большевиками», документы о его деятельности и связях, опубликованные в первом томе «Красной книги» ВЧК.

Особый интерес вызвали показания Савинкова.

На первый же вопрос, признает ли Савинков себя виновным в том, что, начиная с 1917 года и по день ареста в августе 1924 года, он вел непрерывную вооруженную борьбу против Советской власти, участвуя в ней в качестве руководителя вооруженных отрядов и создавая контрреволюционные организации, имевшие целью свержение Советской власти путем вооруженной борьбы, а также путем провокаторской, шпионской, бандитской и террористической деятельности, подсудимый ответил: «Да, я признаю себя виновным», а затем дал развернутые ответы на все вопросы суда.

Из стенограммы процесса видно, что Савинков давал по каждому пункту предъявленного ему обвинения подробные показания, излагал свои мысли свободно и четко, опровергая всем своим поведением утверждения буржуазной прессы, что Савинков — это не Савинков, а сам процесс — спектакль большевиков.

В борьбе с большевиками Савинков, как это видно из его показаний, не брезговал ничем. Осуществляя «священный союз» во имя «любви к отечеству», заявил Савинков, мы наряду с черносотенными монархистами имели в Союзе немало тех, кто именовал себя социалистами-меньшевиками и эсерами. Партийная принадлежность была безразлична. Методы борьбы также.

«Я стоял на точке зрения, — показывал суду Савинков, — что если я веду войну, то веду ее всеми средствами и всеми способами. Наша организация имела в виду всевозможные способы борьбы, вплоть до террористических. Мы считали, что нужно сделать все усилия, чтобы вас свалить. Так что на этот вопрос мой ответ будет совершенно категорическим: в тактическом отношении мы допускали все средства против вас. Мы имели в виду прежде всего вооруженное восстание, но мы не отказывались и от террористических актов».

Процесс показал не только всю глубину падения Савинкова, он свидетельствовал, что борьба с Советской властью активно субсидировалась иностранными державами.

В ходе судебного заседания было установлено, что от французского посла Нуланса Савинков получил 2 млн. франков на организацию вооруженных восстаний на Верхней Волге. От будущего президента Чехословакии Масарика — 200 тыс. руб. для поддержки Союза защиты родины и свободы. От правительства Англии Савинков получал вооружение и снаряжение. По этому поводу он в суде заявил: «Для армии Колчака и армии Деникина нам удалось реально получить чрезвычайно много... Я думаю, что добрая половина... была получена благодаря тому, что мы, в частности, я, околачивали пороги в Англии». Не случайно, говорил Савинков на суде, военный министр Англии Черчилль у себя в кабинете, показывая карту юга России, где флажками было отмечено расположение белогвардейских частей, заявил: «Вот это — моя армия».

Савинков не отрицал, что в его казну для поддержания деятельности Союза и иных находящихся под влиянием Савинкова контрреволюционных организаций шли поступления от диктатора Польши Пилсудского, бывшего царского министра Маклакова, нефтяного короля Нобеля, министра иностранных дел Чехословакии Бенеша и других «благотворителей».

За продажу разведывательных данных о Советской республике Савинкову платили французский и польский генеральные штабы. Брал он деньги у иностранных государственных деятелей и на подготовку террористических актов против руководителей Советского правительства.