Верхом на удаче

Армия вышла на площадь. Вернее, лишь ее половина, потому что все остальные начали, вышибая двери, занимать дома по краям пустоши, в которых тоже никого не оказалось. На чердаках устраивались стрелки, а первые этажи занимали орки. Мастерство воинов было отточено годами непрекращающихся битв и позволяло им довольно долго удерживать позиции даже в том случае, если враг ударит со всех сторон. Но в том-то и дело, что никто не собирался идти в атаку. Огромная казарма, нависавшая над площадью, светилась огоньками окон, скрывая внутри себя полчища солдат и магов. Немногие оказавшиеся на открытом пространстве люди попали под волну несущихся солдат и были сметены несмотря на то, что пытались укрыться среди странных обломков, громоздившихся в центре площади. Диане стало так интересно, что она решила обследовать их лично и вскоре убедилась, что столь масштабные разрушения были произведены ее безголовым союзничком. Успев почувствовать даже что-то вроде зависти к такому увлекательному времяпровождению, она, тем не менее, пошла дальше, только что не потирая лапы в предвкушении предстоящего боя. Ее собственное развлечение обещало быть куда более масштабным. О, она даже не представляла, насколько именно масштабным.

И тут на главной башне, возвышавшейся над казармой чуть не на десять саженей, ожила катапульта. Тяжелая, скорее даже полевая, чем крепостная, если принимать во внимание величину камней, которые она метала. И первый ее заряд Ди позорнейшим образом проморгала, рассматривая результаты учиненного Селаном побоища. Здоровенный кусок скалы, имевший в длину, верно, не меньше сажени, описав красивую дугу, низринулся вниз, рухнув точно на крышу одного из домов на дальнем от казармы краю площади. Эффект, честно говоря, был похож на действие приснопамятного Молота Тьмы, только тут дом сложился внутрь. Камень, словно не встречая на своем пути никаких преград, прошил все строение насквозь, рухнув в подвал и увлекая за собой перекрытия вместе с находившимися там воинами. В одно мгновение армия лишилась почти двух десятков Лу и примерно такого же количества орков.

Дальнобойность катапульты впечатляла, из-за чего никто не мог чувствовать себя в безопасности. Вариант отступления не рассматривался вообще, да и ловить каждый камень было бы проблематично, поэтому волшебница приняла решение, показавшееся ей единственно верным, – решила заставить катапульту замолчать. Разумеется, еще один Молот подошел бы идеально, но надо было экономить силы, поэтому Диана решила обойтись пусть и очень мощной, но все же довольно обычной огненной петлей, которая должна была срезать башню под основание. Должна была бы в идеале, потому что именно в этот момент вмешалось нечто, пробуждения которого магиня ждала даже с некоторым нетерпением, как достойного противника.

Что-то вклинилось между стенами башни и сжимающейся петлей, не давая ей сомкнуться. Всего через несколько мгновений противостояния Диана поняла, что она не просто нашла себе достойного противника. Она нарвалась на Силу, с которой не могла справиться, даже используя всю свою новообретенную мощь. На нее с облачных небес словно глянуло лицо, в котором отчетливо просматривались мерзостные эльфийские черты. Посмотрело, грустно улыбнулось, и в следующий миг по огненным чарам ударил такой силы вихрь, что колдунья, упустив нити заклинания, пошатнулась и едва не осела на камень с тихим стоном.

Она была не из тех, кто сдается сразу. Она вообще никогда не сдавалась. И именно поэтому, даже не думая о возврате, она шла и шла навстречу безжалостно хлещущему всю ее суть магическому урагану, средоточие которого скрывалось где-то в недрах казармы. Она должна, просто должна была найти и уничтожить его, при этом, самое главное, оставшись в живых. Прочие потери были хоть и не так важны, но и их было желательно избежать.

Напрягая все силы, до рези в плотно закрытых глазах, Диана смогла-таки неведомо какими путями пробиться и взглянуть на то самое нечто, сражавшееся против нее. Складывалось впечатление, что иррациональная мощь словно бы сама допустила дерзкую взглянуть на себя, проявив почти что присущие смертным чувства. Гордость и самоуверенность, которые ее и погубили.