Верю, чтобы познать

Вдруг я заметил прямо перед собой... Да нет, нет-нет... Этого не может быть! Она ведь только что играла со мной в волейбол! Мы дружелюбно пасовали друг другу... И вот она уже приветственно машет мне из воды своей милой ладошкой... Когда же она успела меня опередить? Два-три моих мощных гребка и мы уже рядом, улыбаемся, фыркаем... Я бросаю короткий взгляд на берег - Аня читает, а толстяк по-прежнему носится за мячом... И мы, не сговариваясь плывём и плывем... Куда собственно? Так можно пересечь и всё Средиземное море! Но нам не надо его пересекать, мы, проходят минуты! подплываем к каким-то совершенно осиротевшим безлюдным камням, находим ногами дно и вдруг набрасываемся друг на друга, сладко целуясь и смеясь, лаская друг друга и соприкасаясь своими разгорячёнными мокрыми телами, дельфиньими кожами, блестящими и упругими, оздоровленными волейболом и сладкой солёной водой самого Средиземного моря... Так вот, оказывается где самая середина Земли! Ни слова не произнеся, с закрытыми глазами! И вот я уже чувствую, как... Ах, да! Надо же... И вот я уже добываю из внутреннего карманчика шорт свою непременную упаковочку из джентльменского набора... А как же!.. А она - смеётся, мол, вот, смотри... И такую же упаковочку добывает из своего розово-снежного, как чаячий пух на шее фламинго, лифчика, точно такую же и мы теперь спорим, чью же из них пустить в дело... Мою! - говорю я глазами и поднимаю свою находку над головой... Нет-нет, мотает она своей головой с мокрыми волосами, - только моей, говорят и её синие, как всё Средиземное море, искрящиеся желанием глаза, - моей! Я, мол, доверяю только своей, так надёжнее... Я не спорю - нельзя отбирать у женщины такую надёжность и такую надежду... И вот она уже экипирует моего пионера (всегда готов!) к трудному предприятию, и мы уже купаемся не только в море, но и в собственных наслаждениях... Не произнося ни звука, по груди в воде... Её лёгкое тельце, как в невесомости... Я уже рассматриваю её лицо, закрытые глаза, приоткрытый рот, ее зубы... Она морщит лоб, и я теперь вижу даже первые морщинки...

Потом мы плывём к берегу... Я вижу читающую мою «Стратегию» Аню и стоящего у самой кромки воды плотного мужчину, которому моя спутница приветственно машет рукой, на что тот улыбается и с разбега бросается в море... Я, нырнув, подплываю к ней и трогательно провожу ладошкой по её животу, по бедрам, мол, пока, моя дорогая... Так мы прощаемся...

Когда я подхожу к Ане, она улыбается:

- Ты у меня такой спортивный, - говорит Аня, - высокий, стройный, если не сказать худощавый, правда, еще не прожаренный южный солнцем, но уже розовый, как вареный рак. Даже седина тебе теперь к лицу.

Я не остаюсь в долгу:

- У тебя очень красивые ноги.

- А плечи, а?.. И разве ты прежде этого не замечал? Идем поплаваем?

- С радостью! - говорю я.

Мы зашли в море и недолго поплавали. Я поразился: Аня резвилась в воде, как ребенок, ныряла и била ладонями по воде, смеялась, она чувствовала себя в воде как рыба, я и не подозревал в ней столько ребяческой страсти. Потом она стояла на берегу, этакая ундина, и мне оставалось только любоваться ею и завидовать, чего греха таить, завидовать самому себе. Когда мы уже уходили, я посмотрел в сторону своей партнёрши по волейболу, она ждала моего взгляда, приветственно помахала рукой, и её спутник сделал то же. Они улыбались. Мы так и не узнали имён друг друга и так и разошлись, чтобы никогда больше не встретиться. Даже взглядами. Единственное, что останется в нашей памяти - волейбол, который, как оказалось, прекрасно сближает людей.

Я вдруг подумал: а как бы отнеслась к этому Тина? Не знаю, почему вдруг мысль о Тине пришла мне в голову. Осудила бы! Точно! И суд её был бы строгим. Пожалуй, даже жестоким! Наверное! Ей, видите ли... да-да, - подавай альковы и всякие там апартаменты... Она у нас сноб? Не берусь судить, как бы там было, если бы Тина оказалась рядом со мной в воде, но мне кажется, что...

Не, не берусь!

Не судите, да не судимы будете!

И какая ещё Тина?

- А ты бы как поступила? - спрашиваю я Лену.

- Я бы тоже использовала только свою упаковку, - уверенно произнесла она.

После полудня, осоловевшие от жары, мы с Аней спасались бегством в тень экзотических растений на ее вилле.

- Надеюсь, тебе здесь нравится?

Аня улыбалась, как и положено гостеприимной хозяйке, и не переставала болтать без умолку. В жизни немногословная, она вдруг дала себе волю выговориться. Видимо, ей этого здесь недоставало. Мы сидели в плетеных креслах-качалках, потягивая из толстых стеклянных стаканов холодное, разбавленное водой с кубиками прозрачного льда, слегка сладковатое вино и, не умолкая ни на миг, рассказывали друг другу свои истории.

История Тины по-прежнему всё ещё ждала своего часа.

И всё же мне было жутко интересно - как бы она поступила? Шарахнула бы меня по башке своей влажной ладошкой?

Или...

Глава 13

Мы говорили о ее работе, как обычно говорят о неизбежной повинности.

- Знаешь сколько мне лет?

- Сколько и зим.