Верю, чтобы познать

Быстро и вкусно поев, мы, не сговариваясь, решили пойти на пляж. Да, жара стояла такая, что только море, его прохлада могла вернуть нам надежду не быть расплавленными под его лучами. Наш разговор остался неоконченным, но я не предпринимал никаких попыток его продолжить. Пестрый вид побережья, солнечные блики на поверхности воды, голые люди и веселые звуки музыки, летевшей со всех сторон, все это не могло не вытеснить из головы все мысли о предстоящей работе. К тому же, наши полные желудки требовали комфортного пищеварения, и пляж был тем самым местом, где все наши сиюминутные проблемы решаются очень успешно. Во всяком случае, никаких других идей ни у меня, ни у Ани не нашлось. Начиналась, я на это надеялся, наша история, и мне не хотелось этому препятствовать. Пляж, хоть это было и частное хозяйство Аниных друзей, был густо усеян ленивыми телами, но и для нас нашлось уютное место. Мы лежали с Аней на удобных широких цветастых лежаках-матрацах из плотной салатовой парусины и молчали. Мое внимание привлекали то фиолетово-черные афроамериканцы с блестящей, словно выкрашенной мастикой, тугой крепкой кожей, казавшиеся чугунными изваяниями, то их белокурые спутницы, скалящие зубы в неумолкном смехе, то чайки, парившие над побережьем без единого взмаха крыльев. Было приятно, просто здорово! после жаркого спора, всех этих громких и высокопарных слов подставить обнаженные тела жалящим лучам южного солнца и лениво рассматривать мир сквозь притемненные стекла очков. И, казалось, ни о чем не думать! Я не мог не думать, правда, об Ане. О том, что рисовало без всякого моего желания мое воображение. За какие-то сутки столько случилось! Но разве строительство пирамиды оказалось под угрозой? Слышна была разноязыкая речь, воздух свеж и пропитан запахами моря, которое дарило нам свою, напитанную йодом, прохладу и свежесть. Средиземное море, встречи с которым я так долго искал, вяло плескалось у моих ног. Мне казалось, что мы с Аней уложили еще один камень в фундамент нашего Храма жизни. Штиль убаюкивал, и неудержимо хотелось спать. Я не стал утруждать себя волевыми усилиями, чтобы победить этот здоровый инстинкт. Веки стали свинцовыми, и удерживать их открытыми не было никаких сил. Если прислушаться - где-то играла музыка, даже плеска не было слышно. Аня тоже молчала. Она спрятала себя под зонтик от солнца и, я видел, приоткрыв и кося на нее один глаз, что она читала. В левой руке у нее была моя книжица («Стратегия совершенствования»), а правая закинута за голову. На глазах - очки, на голове - панама. Читай, милая моя, читай, подумал я, там все о жизни написано, и, повернувшись на правый бок, провалился в ледяную прорубь.

Мне приснилась зима...

Я проснулся от нехватки воздуха: я задыхался!! Я озираюсь: что же мне снилось?

Пожар!

Из ледяной проруби да в полымя

- Что-то случилось? - спрашивает Аня.

Что я мог ей на это ответить?

- Ничего, - сонно произношу я и снова проваливаюсь в этот Тинин ад.

Или рай?

И почему я так уверен - Тинин?

Глава 12