Верю, чтобы познать

И снова ее прелестные плечи повторили движение абсолютного непонимания своего с нами будущего. Она смотрела то на меня, то на Жору, который только молчал, и мне приходилось идти ей навстречу, выручая новым вопросом:

- Ты совсем не ешь, и вино тебе не по вкусу?

На этот счет у Ани не было желания даже кивнуть головой. Не в этом ведь дело. Иногда она указательным пальцем левой руки упиралась в щеку, как бы в попытке ее проколоть (ее детская привычка), и я узнавал нашу Аню. Все возвращается на круги своя.

- Где-то здесь, в Париже обосновался и наш монарх, - сказал Жора, - ты не знаешь, как его найти?

Переход на «ты» не произвел на Аню никакого действия.

- Какой еще ваш монарх?

- Его зовут Михаил Николаевич. Он отпрыск царского рода...

- Я знакома с потомками и Толстого, и Пушкина, - сказала Аня, - знаю многих из второй и третьей волны эмиграции, а вот вашего Михаила Николаевича среди них не припомню.

- Зачем он тебе? - спросил я Жору.

- Так...

Мы сидели в небольшом кафе невдалеке от кабаре «Мулен Руж», не спеша попивая легкое красное винцо и жуя какое-то французское мясо: крохотные хорошо прожаренные кусочки, сдобренные острым соусом. За окном еще сновали взад-вперед прохожие, уже стемнело, и кафе было просто набито прекрасными служанками Мельницы, танцовщицами Мулен Руж, без припыленных мукой лиц, без запаха свежесмолотого зерна... Прошло еще полчаса.

- Понимаешь, - наконец сказал Жора, - мы приехали за тобой и...

Он выпрямился в спине и передернул плечами.

- ...и без тебя не уедем.

Скальп его молчал.

- Да, - сказала она, - я все понимаю.

Теперь она откровенно рассматривала Жору, а он рассматривал свои ногти. Ему надоела осада Ани и он приготовился к штурму.

- Послушай, - сказал он, - ты послушай меня... И вдруг рассмеялся.

В жизни бывают минуты, когда кто-то должен взять на себя ответственность за происходящее. Как раз пришла эта минута, и Жора взял дело в свои руки. Как поведет себя Аня, я не мог даже предположить. Пусть Жора пробует, думал я, надо ведь сдвинуться с места. Мы же прилетели в Париж не ради веселой прогулки по Елисейским полям, у нас дела посерьезнее! Но пошли они вкривь и вкось! Почему? Мы решили: без Анны мы не сдвинемся с места, без Ани, без Тамары и Юры, без Васьки Тамарова, без Женьки... Нет-нет, без них - ни шагу! Это решение пришло к нам не сразу и не просто так. Ну, и раз мы решили... И вот мы в Париже, и вот оно наше спасение перед нами: Аня! Неужели она наше спасение, думал я, глядя ей в глаза. А Жору уже ничто не могло остановить. Он положил локти на стол, взял пальцы в замок и ровно секунду пристально смотрел на Аню, словно изучая ее. Кто-то громко рассмеялся за соседним столиком. Этот смех заставил Аню повернуть голову в сторону, и теперь нам с Жорой ничего не оставалось, как только любоваться ее прекрасным профилем. Я понимал: началась игра, жизнь продолжалась, я отпил очередной глоток из бокала.

- Так вот, - произнес Жора, откидываясь на спинку из белого пластика, - ты должна это знать...

- Что?

Аня впервые посмотрела Жоре прямо в глаза, и за это он одарил ее своей обворожительной улыбкой. Глухая стена, все это время разделявшая их, вдруг рухнула. И она тоже не сдержала улыбки.

- Что именно?- спросила она еще раз.

Но Жора не спешил отвечать. Он добыл из своего видавшего виды, некогда желтого с медной защелкой портфеля сначала кисет, а затем и тяжелую черную трубку, и стал тщательно набивать ее табаком. Я не вмешивался в это представление.

- Не понимаю, - сказал он наконец, - как можно так жить?

Скальп его, наконец, дернулся, обнажив устрашающе голый (мне так казалось) пребелый череп. Так, во всяком случае, мне показалось. Анины брови медленно поползли вверх, и мне впервые удалось заметить морщинки на ее лбу. Она не произнесла ни слова, только смотрела то на Жору, то на его пальцы, которые со знанием дела управлялись с уже почти побежденной ими трубкой.

- Аня, - сказал он и снова посмотрел ей в глаза гипнотизирующим взглядом, не переставая работать пальцами, - я вижу тебя первый раз в жизни и вижу, что ты не Жанна д'Арк, не Марина Влади и даже не Нефертити...

Он выждал паузу и продолжал:

- Ты даже не Бельмондо, понимаешь?..