Верю, чтобы познать

- В Индии есть такой раджа - Тапасвиджи, - сказал Юра, держа свои очки большим и указательным пальцами и долго пристраивая их на переносице, - у отрогов Гималаев он встречал старика, прожившего пять тысяч лет.

- Ты в это веришь?

- А сам прожил сто восемьдесят шесть лет. В девяносто лет он принял эликсир Калиостро, вдвое удлинив свою жизнь.

- Этот эликсир мы изучили до атома, - сказал я, - он заметно удлиняет нить ДНК. И Калиостро, и Сен-Жермен, и служанка маркизы де Помпадур, ошибочно хлебнувшая из флакона эликсира бессмертия и превратившаяся в девочку, все они прожили так долго благодаря...

- Ты не назвал Сунь Мина, прожившего более пятисот лет, - сказал Юра.

- А наша Сэй Сенагон, - прихвастнул я, - совсем не стареет. Ей уже за семьдесят пять, а у нее даже выросли зубы. А недавно родила, представляешь!

- Я знаю, - сказал Юра, - что царь Давид спал с красавицей Ависагой Сунамитянкой и прожил...

- Да, - перебил я, - я знаю.

- А ты, - спросил Юра, - ты спишь с красавицами?

- Я пью «золотой эликсир» даосцев кин-тан, состоящий из 999 компонентов. Он не только повышает активность, но и...

- Ты так думаешь?

- Хочешь отпить? Держи...

Юра улыбнулся.

- Мне еще нет и... - сказал Юра, - доживем до девяноста, вот тогда и выпьем. Но ты так и не ответил.

- Сплю-сплю, - сказал я, - как царь. А как же!

Глава 27

- А вторая?- спросил он.

- Что «вторая»?

- Премия?

Я расхохотался.

- Вторую, - сказал я, - мы разделим с тобой, с Аней и Жорой... С Юлей!

Мой хохот его явно обидел, он встал и посмотрел на меня сверху вниз через свои черные стекла так, что мне стало не по себе. Я тоже поднялся, чтобы чувствовать себя поуверенней, а он снял очки и потер кулаком правый глаз. Затем улыбнулся.

- Вы что снова вкупе? - спросил он. - Что вы опять затеяли?

- Твои усики меня убивают, - сказал я.

- Ладно, - сказал он, - идем, дважды лауреат. Кто такая Юлия?

- Потом расскажу.

Через некоторое время мы уже брели по какой-то кривой узкой улочке, он шел впереди, я за ним. Солнце скрылось за стенами домов, но верхушки деревьев еще золотились, было тихо, дул встречный прохладный ветер.

- Зачем же теперь я тебе так нужен?

Он остановился и обернулся, дожидаясь меня.

- Может, ты хочешь поделиться со мной своей долей?

Хотя, казалось бы, ничего не произошло такого, что могло бы повредить нашему будущему, меня не покидало ощущение, что он не доволен той ролью, которая ему отводилась в нашем союзе.

- Ты только не сердись, - сказал я, - но...

- Я забыл, как это делается.

В его глазах я, по-видимому, казался ему чересчур успешным и самоуверенным. Но у меня не было никакого комплекса неполноценности в отношении собственных успехов, я шаг за шагом продвигался к намеченной цели и приглашал его перебраться на эту тернистую, но, я уверен, интересную для него тропу счастья. Он, как и Аня, колебался. Ему, по всей видимости, было что терять, а взамен не хотелось получить кота в мешке, это было ясно. Но я ведь не пустил в ход свои козыри, а они у меня были. Я даже не решался спросить, нравится ли ему сама идея пирамиды. Какие у него планы на ближайшее будущее, нашел ли он в жизни свое дело, есть ли у него семья, дети, любимая женщина или хобби? Что если он владелец небольшой солильни или пивного бара на Лазурном берегу? Я этого не знал. Но я уже твердо знал, что у него есть мечта, и он готов все отдать, чтобы она осуществилась. Оставалось сформулировать эту мечту. Я прикидывал про себя, что бы могло заинтересовать его больше всего на свете - деньги, слава, власть?.. Все это когда-нибудь должно интересовать мужчину. А пирамида вмещала в себя все земные и неземные ценности, она была всеядна, и каждому, кто участвовал в ее сооружении, находилось место по душе. Деньги и дух здесь служили друг другу, и счастье созидания можно было потрогать руками. Об этом я и хотел рассказать Юре.

И все же мы потихоньку продвигались навстречу друг другу.

- Теперь ты знаешь, зачем я за тобой охочусь вот уже несколько месяцев подряд.

Я хлопнул его по плечу.

- Нет, - сказал он, - пока нет.