Веретено

«Ложь, позволив обойти закон, то есть отсрочить его исполнение, породила жизнь. Жизнь есть уход от безразличия закона, жизнь есть приоритетное его исполнение в конкретной части мира. Приоритетность и есть яркая ложь мира. Жизнь есть инициация лжи – роста энергии – в среде, ее окружающую. Но и сам акт инициации требует лжи, пусть кратковременного и незначительного для прочности своих связей, но роста энергии – для ее высвобождения на сам этот акт запуска разрыва связей в окружении. Жизнь, несмотря на парадоксальность своего бытия, – законный процесс: разность величины энергии в мире допускает ее обратное движение – рост – в части мира. Мир хочет освободиться от энергии и освобождается. Но пока эта обуза есть, и до тех пор, пока она неравномерно отягощает разные части мира, движущая сила всеобщего перераспределения энергии содержит возможность зарождения жизни. Ложь может существовать в этой огромной волне движения к всеобщему равновесию – естественного перераспределения энергии, движимого разностью ее величин. Ложь содержится в росте энергии, но этот рост возможен только в части мира, общим для мира является ее снижение. Ложь всегда только явная часть истины. Истина скрыта в любой малейшей части мира – каким бы разнонаправленным ни было явное движение материи, в ней заложено то́лько стремление к началу. Ложь не может быть скрыта в самой материи; если ложь не явна, то ее потенциал скрывает только явная разность концентрации энергии. Закон – предпочтительность небытия. Запертая энергия родила время. Она освободится, и оно закончится».

Он отложил бумагу. Стемнело, а в доме-скелете нет света. Ложь мира добавлена в веретено. Он мысленно пробежался по списку, по тому, что от него осталось. Веретено уже не вило нужной нити из этих мест и людей. Все расплелось и проникло в другие узоры витков, узлов, плетений. Они все интересны, но нужная нить расплетается, и не видно уже, ведет ли она куда-нибудь.

Знание о добре и зле, ключи познания, ключи этики кажутся не просто утерянными, они кажутся вовсе не существующими. Есть лишь вера многих поколений, что они должны существовать. Это убеждение, его давление и время, сформировало русло культуры, которое призвано вывести к этому знанию. Сила этого убеждения приобрело свое существо. Существо без опоры на завершенную или хотя бы ясно высказанную идею, существо, нашедшее основание только в длительности веры. В этом веретено находит поддержку – совпадающую с ним движущую силу. Пусть слепую и беспочвенную, но поддержку.

Нить существования вьется и – расплетáется. Всё зыбко. Прошлое так же не выводиться из настоящего, как и будущее. Прошлое существует в лучшем случае в обрывках памяти и в части формы некоторых предметов, эти отражения частичны и по-разному изменчивы. Прошлое тáк же имеет вероятностную сущность, как и будущее. Как множество вариантов будущего свивается из актуальности, так эта актуальность и распадается на волокна прошлого. Подлинное прошлое – вопрос соглашения, но не правды. На самой материи нет единственного прошлого, она может отражать на своей форме любое мнение, как бумага может терпеть все что угодно. Актуальность совместима с различными вариантами прошлого, действительность расплетается, многие варианты прошлого информационно равноправны – случайны, а некоторые несбывшиеся имеют больше прав претендовать на роль основы действительности.

Но иногда варианты прошлого и будущего не так многочисленны, как обычно. Появляется доминирующая вероятностная нить. Нить из этого веретена, несмотря на случайность совпадений вариантов, случайность своего появления, сама уже не случайна – прочна. Более незыблема, чем воспоминания. Так же, как и эту нить история не могла не свить, существует знание, которое она не желает упустить. Однажды по какой-то своей прихоти затерявшись во времени, потеряв своего носителя, веретено этого знания с легкостью неизбежности обретает новых в желаемом для себя множестве. Потому что это веретено – всего лишь отражение основы мира, отражение того, что не нуждается ни в какой опоре.

Поэтому должно потерять опору Его подозрение, что стремление к этому знанию не присуще разуму, что необъятный мир необъятно пуст. Пусть нет на бумаге этого знания, в самом Веретене есть стремление к высшей гармонии сложных переплетений – к высшему знанию о добре и зле. Веретено сплело само Его существование, а вне Его вплетено во все стремления, во все мечты.

Я один среди человеческих мечт. Я блуждаю среди человеческих мечт.