Она снова помассировала левое плечо, и Монтроз заметил, какие изящные у нее руки.
— Ну что ж, теперь вы все знаете. — Она достала из кармана чип. — То, что мне удалось выяснить, находится здесь.
Монтроз взял у нее чип.
— Хорошо. Первым делом надо будет очистить вам артерии, если сердце выдержит. — Вскинув руку, он пресек ее возражения. — Тогда вы сможете покопаться в ДатаНете еще немного, чтобы представить еще более убедительные доказательства.
Седри Тетрис закрыла глаза, и Монтроз, готовясь к процедуре и давая ей указания, притворился, что не видит слез у нее под ресницами.
Было ясно, что она ему доверяет, — она позволила ему ввести ей атеролитические агенты, чье действие вызывает довольно сильную боль.
Весь остаток смены Монтроз думал о таких вещах, как доверие, преданность и месть. Ему живо представлялось, как он сжимает руками горло Тау Шривашти; готов ли он отказаться от такого удовольствия в пользу Панархического правосудия?
И решил, что готов, если будет уверен, что жернова правосудия действительно сокрушат погубителя Тимбервелла, а следовательно, его, Монтроза, жены и детей. И это зависит от Брендона Аркада.
Мало-помалу Монтроз начал доверять человеку, который теперь стал Панархом. В стенах анклава этикет был сильно смягчен. Никаких титулов, никакого поклонения — в точности так, как было прежде на «Телварне». А Монтроз и Жаим, хотя и работали у Панарха, оставались рифтерами, и Брендон не пытался как-то это изменить.
Но сам-то Брендон уже не рифтер — если и был им когда-то. Он сам решил вернуться к тому, что, казалось бы, вознамерился покинуть, а теперь обстоятельства поставили его во главе всего этого.
Монтроз оставался с ним, потому что Брендон ему нравился. Нравилась его честность и то, как он относился к окружающим его людям, к какому бы рангу они ни принадлежали.
Весь вопрос в том, не притворство ли это? Монтроза часто просили поделиться своим мнением, и он это делал с удовольствием. Вот и этим вечером ему предстояло, прислуживая за столом, разобраться в политических полутонах чисто светского банкета.
Неужели эта... лояльность Брендона, за неимением другого слова, имеет двойное дно? Панарх, бесспорно, поборник правосудия: его ярость после рассказа Иксвана о Рейде служит достаточным доказательством. Но компьютерные манипуляции подрывают самую основу его правления. И он ввел Гештар аль-Гессинав в свой Малый Совет, зная, что она участвовала в заговоре против него. Здесь он предстает как прагматик, который, возможно, подойдет к делу Тау Шривашти не так, как желательно Монтрозу,
«Я еще ни разу его не испытывал», — подумал Монтроз, моя руки после работы над очередным переломом.
Теперь время пришло.
15
Залом собраний для Малого Совета служил пузырь на вершине Круга, откуда открывался вид на весь онейл изнутри. Цветущие растения образовывали тенистую кровлю под дипластовым куполом, а внизу помещался круглый стол с удобными креслами.
Гештар аль-Гессинав сразу возненавидела это помещение. Ей казалось, что обширные ландшафты, окружающие ее со всех сторон, вот-вот упадут на нее. Здесь, на Аресе, ей и без того постоянно снилось, что ее смывает и уносит мощный зеленый вал — и здешняя обстановка очень напоминала этот кошмар.
Но когда она заняла свое место за столом, чувство дискомфорта уступило ликованию. Пока этот дурак Ториган таится в тени вместе со своими приспешниками, а Шривашти якобы сибаритствует на своей яхте, она заседает в Малом Совете. Мельком она вспомнила и об опозоренном Харкацусе — у него недостало достоинства даже на то, чтобы покончить с собой, и теперь он бельмо на глазу у своей Семьи. Тау проявил напыщенную сентиментальность, связавшись с его сыном.
Ей больше не нужно потакать их слабостям. Она теперь глава семьи Гессинавов, и после этого первого заседания совета ДатаНет будет принадлежать ей. Не только в пределах Красного Северного октанта, но целиком. ЦЕЛИКОМ.
Она сделала глубокий вдох, ощущая сладостный вкус триумфа. Однако не время ослаблять бдительность: насладиться она всегда успеет. Она понюхала воздух: тианьги было настроено на совещательный режим. Она предпочла бы нечто более расслабляющее, хотя тихие, приглушенные коврами шаги других входящих советников и шорох их одежды странным образом успокаивали ее.
Места вокруг стола медленно заполнились, и Гештар отмечала в уме, насколько полезны или опасны для нее присутствующие. Себастьян Омилов принадлежит к лагерю Панарха, но полностью поглощен своим Пожирателем Солнц. Элоатри — мечтательница, живущая в мире своих религиозных фантазий. Гештар потерла татуировку у себя на руке, на месте укуса бога. Дезриен отверг ульшенов уже давно.
Глупцы, вы не знаете, что такое истинная духовная власть.
Гнев охватил ее, когда вошел адмирал Найберг и с ним еще двое офицеров. Женщина, Марго Нг, еще куда ни шло. Она выслужившаяся из низов поллои и своим положением обязана нынешнему Панарху. Но о Кестлере Гештар была лучшего мнения. Уж не возомнил ли он себя новым Джаспаром?