Верь мне (СИ)

Да если бы он знал… Он разговаривал с ней по телефону, когда кто-то подошел сзади и сунул ему под нос платок с какой-то гадостью — вероятно, хлороформом. Сам не понял, какой такой рефлекс сработал, но он успел дыхание задержать — это его и спасло. Он заметил нападавшего: крупный, лысый, шкафовидный человек в костюме. Разумно посчитав, что силы явно неравны и бороться с нападавшим себе дороже, Горский сделал вид, что отрубился. Лысый огляделся, подошел к рабочему столу и облил ноутбук какой-то дрянью из бутылки; уходя, разлил оставшуюся жидкость. Он покинул комнату, а через мгновенье по мокрой дорожке побежал огонь… Будь Горский без сознания в ту минуту — нашли бы сегодня на пепелище обгоревший труп. На то, вероятно, и был расчет. Несчастный случай — ноутбук загорелся. И ни одного следа насильственной смерти на хозяине дома.

— Не знаю, Аришка, кто-то подкрался сзади, когда я с тобой по телефону говорил.

— Что значит «кто-то подкрался»?! Где твоя хваленая охрана?

— Я всех послал в больницу к Сажинскому.

— Ты нормальный?!

— Аришка, ну откуда я знал, что так будет? Да у меня и врагов-то нет. А за Сажинским глаз да глаз сейчас нужен…

— Врагов нет, но охрану ты держишь! Может, хватит из меня дуру делать? Ты понимаешь, что мог сегодня погибнуть?! — расплакалась Арина. — Горский, ты понимаешь, что я сегодня чуть с ума не сошла из-за тебя?!

— Ну все, все…

В голове не укладывалось — неужели, правда, ей не все равно?! «Прости меня, прости за все», — приговаривал он про себя и гладил ее плечи, пытаясь успокоить.

В соседней палате Лика сидела у Макса на коленях и тихонечко дрожала, боясь даже думать о том, что сегодня он мог погибнуть вместе с ее отцом.

— Лик, ну успокойся, все же хорошо, — успокаивал Макс перепуганную свою девочку.

Он помнит, какая отрешенная, неживая она была, когда он пришел в себя. Она ж его похоронила уже… «Как ты мог меня оставить? Как ты мог умереть? Власов, это жестоко… Даже для тебя», — такими тихими словами встретила она его. Ничего не скажешь, «радостно»! Но ей казалось, что не Макс, а душа его пришла с ней попрощаться, и только когда протянул к ней руку, сжал ладошку ее, насколько сил хватило, поняла, что жив он. Расплакалась — тихо так… Всю дорогу руку его не выпускала, все всматривалась, вглядывалась в лицо его и плакала.

— Лик, ну хватит меня уже хоронить, а! Ну неужели ты думаешь, что могла вот так легко от меня избавиться? — улыбнулся Макс, пытаясь отвлечь девушку от грустных мыслей.

— Ты дурак?

— Не дурней глупышки, что связалась с этим дураком. Лик, ну правда, хватит плакать.

— Да не плачу, — шмыгнула носом Лика, вытирая слезы. — Я очень за тебя испугалась…

— Больше, чем за отца? — притворно нахмурился Макс, но глаза его выдали улыбку.

Стыдно признаться, но да, гораздо больше. За Макса она боялась и за маму — вот уж для кого точно смерть Горского трагедией обернулась бы.

— Больше, Максим. Гораздо больше…

— Неужели не простила его? Даже сейчас, когда он мог погибнуть?

— Простила. Но он все равно чужой мне. Знаешь, я ведь понимаю, что должна навестить его, что он все-таки отец мой… Но я не представляю даже, как подойти к нему, что сказать…

— А хочешь?

Лика задумалась на секунду, а потом кивнула:

— Да.

— Мне кажется, даже если ты просто придешь к нему, он уже будет рад. Он любит тебя. Правда, любит. Представляешь, опять угрожал мне… Сказал, что если тебя обижу, то сильно пожалею, что не дал ему сгореть.

— Вы разговаривали с ним?

В Ликином голосе послышалась надежда. Но нечем ее порадовать — Горского можно понять, но простить… Нет. Слишком много горя он причинил Максу.

— Если ты надеешься, что я его простил, то вынужден тебя огорчить. Есть вещи, которые простить невозможно.

— Знаю, Макс. И все-таки спасибо тебе… Знаешь, я была уверена, что ты не станешь его спасать. А ты… Власов, ты самый лучший — ты знаешь об этом? — опять расплакалась Лика, обнимая Макса. — Спасибо тебе… Ты не представляешь, что сделал для нас… Для меня, для мамы…

— Только ради вас он и жив, — обнимая в ответ, тихо ответил Макс. — Только ради вас. А ты все-таки сходи к нему. Или зря я его спасал?

— Завтра схожу, — улыбнулась сквозь слезы Лика. — А сегодня я хочу видеть только тебя.

Хочет видеть только его, только его хочет касаться. И он тоже хочет. Притянув Лику, Макс легонько, с несвойственной ему нежностью, коснулся соленых от слез, искусанных в кровь ее губ.

— Слушай, — тихо проговорил Макс через несколько минут, — а помнишь черный джип, который твоя мама пропускала, когда мы в поселок въезжали?

— Нет. А что с ним не так?

— Да мне водитель этого джипа знакомым показался. Я тогда еще подумал, что где-то его видел, но не мог вспомнить, где именно.

— А теперь вспомнил?

Макс кивнул.

— Да. Я видел его в отеле у Олега. Лысый такой, плотный… Я его в клубе встречал, когда к Олегу приходил — меня этот шкаф бритоголовый еще пропускать не хотел.

— Лысый? — переспросила Лика, нахмурившись. — Должно быть, это Игорь, начальник охраны… Макс, ты уверен, что видел именно его?

— Уверен, Лик.

— Думаешь, это он устроил пожар?