Верь мне

— Я схожу в душ, — перебивает нас Люк. Думаю, братский кодекс наконец-то вступает в силу. — Бойд, вот-вот начнется игра. Останешься, посмотрим вместе?

Я киваю.

— Звучит здорово, — соглашаюсь, но при этом я слегка отвлечен. Почему Хлоя не пригласила меня на день профессий у нее в школе? Она попросила прийти мужа Софи, но не меня? Считает ли она меня лишь некого рода друга с привилегиями? Возможно, она заинтересована лишь в сексе со мной?

Или, быть может, просто не хочет перевести эту интрижку в плоскость реалии. По крайней мере не со мной. Я напоминаю себе, что ей всего двадцать два года, и гадаю, не ожидал ли от нее слишком многого. Конечно, черт, я не хотел привязываться ни к кому, когда мне было двадцать два.

Но если нужно, я подожду. Однако мне потребуется от нее подтверждение того, что она хочет того же, что и я.

А я хочу связать себя с Хлоей.

Двадцать вторая глава

Бойд

Я пишу ей сообщение из лобби и сообщаю, что уже поднимаюсь. Наличие служебного удостоверения — отличный способ обойти охрану здания. Не то чтобы это место сильно охранялось.

Когда выхожу из лифта, Хлоя стоит в дверях квартиры, руки в боки, голова вопросительно наклонена в сторону.

— Я купил донаты, — предлагаю в роли объяснения того, что явился без предупреждения.

— Тебе нужна услуга или что-то в этом роде? — спрашивает она, принимая коробку у меня из рук и ставя ее на крошечный круглый столик прямо рядом с дверью. Начало не многообещающее, но она позволяет мне проследовать за ней в квартиру.

— Я только что оказал тебе услугу, — комментирую, а затем смотрю на нее. — У тебя вообще есть какие-то штаны?

На ней надета пара этих простигосподи леггинсов.

— О чем ты говоришь? На мне надеты штаны прямо сейчас. И как вообще это может считаться услугой, если я о ней не просила? Это нельзя засчитывать в роли услуги мне, если я официально не подавала на нее запрос. — Она открывает коробку с донатами и заглядывает внутрь. — Ты худший джин всех времен и народов.

— Знаю. Но твои просьбы об услуге очевидны. Мне просто нужно их исполнить. А это — не штаны.

— Леггинсы — это штаны. Они очень популярны.

— А что это за хрень на них? — Я подхожу ближе и разглядываю ее задницу, сосредотачиваясь на рисунке. Исключительно в целях исследования. — Это черные коты?

— Это мои сезонные леггинсы! — отвечает она и выбирает донат, пока прохожу мимо в крошечный проем кухни, чтобы налить себе кофе.

— О. Хочешь чего-то выпить? Давай я налью тебе сама, — говорит Хлоя саркастично перед тем, как откусить донат.

Я игнорирую ее тон.

— Нет-нет. Я сделаю все сам, спасибо. — Беру кружку и прохожу мимо девушки, занимая место на ее диване. Она расставила несколько книг на полках вперемешку с кое-какими безделушками. — Книжный стеллаж выглядит хорошо.

Хлоя смотрит на меня на ее диване и выглядит смущенной.

— Ладно, ты остаешься, — говорит она, но думаю скорее для себя, чем для меня. — Хочешь донат?

— Нет, спасибо.

— Ладно. — Она выдыхает и подходит ближе, а затем осознает, что должна сесть рядом со мной на двухместном диване или на своей кровати. Однако находит третий вариант и вместо этого садится на журнальный столик между нами, с одной ногой на полу, а второй согнутой — перед собой на столике. — Итак, — произносит она, пробегая по мне взглядом. Ее глаза останавливаются на моих губах, а после она откусывает еще кусочек доната.

— Итак, — повторяю я.

— Ты здесь, чтобы забрать на стирку мое белье? — спрашивает.

Я смеюсь.

— Нет, но мы можем захватить его и постирать после.

— После чего? — спрашивает она, глядя на меня с интересом, но пребывая настороже.

— Сегодня на Сосайти Хилл работает блошиный рынок. Я подумал, мы могли бы сходить.

Ее глаза слегка округляются, а нога пару раз подпрыгивает на деревянном полу.

— Блошиный рынок? — спрашивает она.

— Типа гаражной распродажи. Но на улице. В парке, если быть точным.

— Я, гм, — запинается она. — Знаю, что такое блошиный рынок.

Мне известно, что она знает, что такое блошиный рынок. И что она ждет, пока скажу, что этим окажу ей услугу. Что мне вдруг понадобилось найти уродливые старые картины или винтажный магический шар, а ей стоит мне помочь с этим. Но нет. Потому что мне просто нужно, чтобы она встретилась со мной. Необходимо, чтобы она начала думать о нас как о чем-то большем. Так что я молчу и не отвожу от нее взгляда. Жду.

— Гм, да. Ладно, — соглашается она.

— Ладно, — произношу расслабленно.

— Я захвачу вещи, — говорит, поднимаясь на ноги. — И не думай, что не стану брать с собой грязное белье.

* * *

Мы останавливаемся у моего дома, чтобы оставить машину и загрузить ее белье в стирку, а затем идем на блошиный рынок. Каждый кусочек которого настолько ужасен, как я и ожидал. Блошиного рынка, не прогулки. Прогулка чудесна. Блошиный рынок же — огромная гаражная распродажа. С кучей Б/Ушного старья. Люди используют это старье.

Или, с точки зрения Хлои, сокровища.

Ладно.

Ей это нравится, а мне нравится она, так что сделаю, что угодно, лишь бы провести с ней день.