Верь мне

Соня настойчиво ловит мой взгляд. И я, естественно, даю ей этот контакт. Едва сливаемся, в ее глазах возникает влажный блеск. Я же ощущаю резкую нехватку кислорода. Слизистые обжигает, будто бы мы не на верхних этажах отеля, а где-то на Марсе, где атмосфера в принципе не пригодна для человека.

– Расслабься, – хриплю повторно. И добавляю фразу, которая скоро станет у нас мейнстримом: – Все в порядке.

Солнышко вздыхает, кладет голову мне на грудь и, прижимаясь, затихает. Довольно продолжительное время мы просто танцуем. Я почти забиваю на провокации своего неугомонного члена, как вдруг Соня просит открыть вторую бутылку шампанского.

Бросив эту просьбу на растерзание моим демонам, она заходит в номер. Я шагаю следом. Не успеваю сказать что-либо вразумляющее, как Солнышко делает музыку громче.

Да, есть ряд причин, по которым нам бы стоило оставаться более-менее трезвыми. Но, блядь… Я же не какой-то задротный душнила, чтобы начинать сейчас их зачитывать. Это ее день рождения. Пусть отрывается до конца.

Достаю бутылку из ведра. Глядя на то, как Соня, извиваясь, танцует, пытаюсь прикинуть: принял ли я последнее решение сам, или все-таки поддался на манипуляции своего озверевшего члена. Ответа не нахожу, но, мать вашу, все равно выкручиваю мюзле.

Хлопок выскочившей пробки глохнет в мощных музыкальных перекатах. Когда же из горлышка начинает лететь пена, Солнышко расширяет глаза и складывает рот буквой «о».

Знаю, что она охает. И меня пиздец как раздражает, что я этого не слышу.

Наклоняюсь, ловлю шампанское ртом. После того, как в голове к основному шуму добавляется еще парочка шизанутых голосов, передаю бутылку Соне. Пока она пьет, я подхожу к музыкальной системе и приглушаю этот драматический шабаш до уровня «медиум».

– Давай сегодня все отпустим, – налетает на меня подхмелевшая Солнышко, едва я резковатыми движениями срываю с тела рубашку и разворачиваюсь к ней, чтобы все-таки выдать какое-то штормовое предупреждение.

Естественно, что, когда она касается меня, я снова обо всем забываю.

– Давай, – сиплю ей в тон.

А интонирует Соня взрослым таким возбуждением. Я бы, даже сказал – откровенно фонит похотью.

– Сними штаны… У меня только что появилась свежая мечта… – шелестит она, люто краснея. Пока я обрабатываю слова, которые никак, сука, не хотят собираться в одну понятную фразу, добивает: – Хочу, чтобы ты фонтанировал, как только что шампанское…

– М? – мычу я тупо.

– М? – отражает Соня так же непонятно.

И только мой, мать вашу, член все прекрасно понимает.

«О-о-о, я-я… Зэр гуд… Дас ист фантастиш…»

«Мы не в Германии! Но, бля, французского тоже не надо… Говори, сука, по-русски!»

А французский мы оставим порно-Соне.

– Так, иди сюда, – толкаю я строже, чем того требует набирающая обороты ситуация. Сжимаю плечи Солнышка и подтаскиваю ее к кровати. – Ложись.

Сам ее закидываю.

Иду за шампанским. А когда возвращаюсь, моя Богданова уже подпирает изголовье. Занимаю место рядом. Плечом к плечу к ней. Делаю глоток шипучего алкоголя и, наконец, поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Соню.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Перечисли.

И снова она краснеет.

Как можно быть одновременно святой и ходячим пороком?

Когда тянется ко мне за бутылкой, отдаю беспрепятственно. Шумно сглатываю собирающуюся во рту слюну, когда она прикладывает толстое горлышко к губам и, зажмуриваясь, всасывает приличную порцию бухла.

«Хочу, чтобы ты фонтанировал, как только что шампанское…»

Я почти готов это сделать прямо сейчас, тупо глядя на то, как порно­–Соня облизывается после причастия.

Бутылка попадает в мои руки за пару секунд до того, как она начинает выдавать:

– Хочу, чтобы ты целовал и ласкал меня.

Я тотчас запиваю это сообщение. Если не сказать, заливаю.

– Полностью? – уточняю, дабы расставить все точки и ни хрена не испортить.

– Угу.

Так, хорошо. Это понял.

«Действуй!»

«Завались!»

– Знаешь, я не хочу, чтобы ты решила, что я сделал все это ради секса. Это не так.

Сам себя в этой речи стремаюсь. Даже скулы лижет пламенем адского стыда. Но я все равно рад, что выговорил колупающую душу хероту.

Соня одно мгновение растерянно лупит на меня глазами, а потом и сама краснеет.

– Я знаю, что не ради секса, – заявляет достаточно уверенно. И вдруг смеется: – Дома у тебя точно были варианты подешевле.

– Блядь… Сонь…

То ли у меня от алкашки мозги набекрень встали, то ли она ведет себя странно.

– Третий раз на раз? – спрашивая, смотрю испытывающе.

Она берет у меня бутылку. Отпивает и, сморщившись, пихает ее мне обратно, как какую-то гадость.

Прижимая ладонь к губам, вытирает их.

– А если так, ты откажешься? – выпаливает задушенно.

Я тоже пью. Затем не спеша ставлю бутылку на тумбочку и, переместившись, дергаю Соню за ногу вниз по кровати. Пока скользит, платье до самых сисек задирается. Смотрю на выпирающие полушария и тяжело цежу воздух.

Солнышко не делает ничего, чтобы поправить одежду.