Венский вальс

И опять работа нормального начальника — бумаги, бумаги, и еще раз бумаги. Тут бы поруководить коллективом, повникать, скажем так, в их насущные нужды, так нет... Надо быстренько подписать счета, чтобы корабль, на котором мы решили вывезти группу Шпигельгласа вместе с его «трофеем», не ушел из Бреста полупустым, что еще более подозрительно, нежели присутствие на нем странных матросов, именующих концы веревками, рынды колоколами, а гальюн — сортиром. Молодец Никита, все сделал, со всеми договорился и даже обошлось все в гораздо меньшую сумму, нежели планировал. Это тоже кстати, потому что из Парижа до Бреста еще добраться нужно, что означает покупку автомобиля... Стало быть, еще три тысячи франков вылетит. Можно бы и дешевле, за тысячу, но не стоит. Стуканет по дороге, беда. Машину Шпигельглас пусть сам покупает, денег дам.

Определенно, по возвращению домой стану ходатайствовать о награждении Кузьменко если не орденом, так хотя бы грамотой Совнаркома или ценным подарком, вроде часов с дарственной надписью. В крайнем случае — сам выпишу, от имени ИНО ВЧК. Может, для дальнейшей карьеры парню поможет, а может, совсем наоборот, если меня, в году так... тридцать седьмом, расстреляют за связи с Троцкими и прочими, так и знакомство со мной многим выйдет боком. Впрочем, может, нас с Артузовым и не расстреляют, а только посадят?

Нет, что-то слишком черные мысли с самого утра, надо о чем-нибудь другом. Но отметить Кузьменко нужно, а еще надо парню премию хорошую дать. Впрочем, премию я ему выпишу здесь, но только после того, как получу подтверждение, что Орлов-Орлинский добрался-таки до Москвы и теперь обживает камеру на Лубянке.

Наверное, следует выписывать премии и тем подчиненным, кто не просто добросовестно относится к работе, но и проявляет инициативу. Вон, один из моих «зубров», Родион Кузьмич Петришевский, бывший коллежский асессор, трудившийся еще в дореволюционном министерстве иностранных дел, провел (так бы и написал, что провернул, но не стану) весьма выгодную сделку. Приобрел сто шестьдесят тонн пшеницы, по триста семьдесят пять франков за тонну. Партия небольшая, но курочка по зернышку клюет. Увы и ах, совсем недавно я кочевряжился, и не желал покупать пшеницу дороже, нежели по двести франков за тонну, а нынче франки обесцениваются, тонна уже подбирается к шестистам франкам. И это притом, что в США цены на зерно упали — правительство отменило обязательную стоимость бушеля в два доллара, он теперь стоит полтора. Но Америка — не Европа. Так что — молодец товарищ Петришевский. Экономия двадцать тысяч франков! Пожалуй, можно его премировать ... суммой... да, пятьсот франков очень неплохо.

А ведь Родион Кузьмич у нас занимается ценными бумагами — акциями и облигациями. Вот векселя я ему не доверил, но здесь другое. Про покупку банка сотрудникам торгпредства не стоит знать, потому что... Потому что нельзя. Дзержинскому доложу. Даже сотрудников наберу, не связанных с торгпредством.

Но именно Петришевский выкупал старые акции российских правительств, курс которых резко обрушился после аферы гражданина-товарища Семенцова. И работа, насколько знаю, не закончилась. Мог бы почивать на лаврах, считая, что освобождение Советской республики хотя бы от части долгов более важное дело, чем проведение торговых сделок, ан нет. Любопытно, как он умудрился провести подобную сделку? Верно, дал кому-нибудь на лапу. Странно лишь, что нет сопроводительной бумажки, с указанием суммы. Обычно я требую, чтобы сотрудники пришпиливали к договорам и счетам бумажку со своей фамилией, а также с упоминанием некоторых цифр, не попадающих в деловые документы. Надо же мне вести учет нетрудовых доходов французских чиновников, а главное — требуется указать в отчетах, сколько из денег Игнатьева потрачено на взятки. Я просто суммирую все на отдельной бумажке, без указаний имен или товаров, чтобы враги не догадались, а иначе, при более тщательном обыске, «черная бухгалтерия» сработает против нас. А вот читателям могу доложить, что при общих тратах на покупки товаров — от зерна и паровозов до стеклянной посуды, равняющихся сорока миллионам франков, на взятки ушло около четырехсот тысяч. Вроде бы, и обидно. Я тут над каждым франком трясусь, а чиновникам приходится такие деньги платить.

Нет, надо поинтересоваться, как Родион Кузьмич умудрился заплатить лишь половину стоимости зерна? Может, там еще есть?

Сверху подколот счет на сумму шестьдесят тысяч франков. Его я пока подписывать не стану, разберусь — нет ли в контрактах каких-нибудь условий, не устраивающих торгпредство? Да и вообще, счета подписываются после получения товара и оформления акта приемки. Что-то «зубр» накосячил. Или особые обстоятельства? Хм...