Венец терновый (2)

Осознав, что на чигиринские стены так просто не взобраться, турки под руководством иноземных инженеров начали вести подкопы. Защитники нашли контрмеры — сами подводили под турецкие подземные галереи мины, и взрывали их, сводя на нет все усилия осаждающих.

Однако 17 августа удача вначале улыбнулась врагу. Османы взорвали мощный пороховой заряд под стеной Нижнего города, обрушив в ров восемь саженей. Воодушевившись видом долгожданного пролома, янычары ринулись на приступ, который был отбит с невероятными усилиями силами последнего резерва — дюжиной стрелецких рот.

И в этот же день один из раненых стрельцов сообщил, что ему было видение во сне — «в иноческом платье стар человек, наподобие чудотворцу Сергию». Сей явившийся во сне старец объявил, чтоб держались все служивые в осаде крепко и помощь уже близка.

Это было знамение!

Трауэрнихт, даром что иноземец, но православные души знал хорошо — тут же приказал провести торжественный молебен, а священники окропили крепостные стены святой водой. И действительно — через три дня прибыло долгожданное подкрепление — с развернутыми знаменами, под барабанный бой, в город вошли восемь сотен белгородских и севских драгун подполковника Фадея Тумашева, такое же число сердюков (наемных казаков) Дмитрия Жеребиловского и пятьсот казаков Лубенского полка.

Подошедший отряд сумел тайно переправиться через Днепр, и через лес пройдя маршем, при полном попустительстве татарских дозоров, которые куда-то исчезли, вошел в Чигирин.

Лишь потом стало известно, что крымчаки были ошарашены горестным известием, что стрельцы и казаки князя Юрия Галицкого прошлись по их кочевьям, сея смерть и разорение. Причем, сами напали на возвращавшуюся из набега пятитысячную орду, растрепав ее с помощью каких-то чудесных дальнобойных ружей, и не менее удивительных ядер, что взрывались в воздухе, сея кругом смерть.

Удачлив «ляшский князек», явный баловень судьбы. Полностью отбил крымский полон с обозами, в которых везли награбленное на русских окраинах добро. И при этом нанес еще одно страшное поражение подоспевшему трехтысячному татарскому отряду, ухитрившись каким-то образом перебить большинство крымчаков во главе с калги-султаном, что командовал всем крымским воинством.

Эта новость чрезвычайно обрадовала князя Григория Григорьевича Ромодановского. Еще бы — из-за нерадивости татары захватили большую часть казны его войска с шестью десятками бочонков серебра. А в каждом из них почти по три пуда новых отчеканенных в Москве копеек, суммой в тысячу полновесных рублей по ровному счету.

Князь немедленно отписал «ляшскому князьку» приказ незамедлительно с охраной отправить всю серебряную казну, все новые пушки с взрывными снарядами какие только есть, и тысячу дальнобойных ружей с полагающимися пулями. А также, не мешкая ни дня, отправить обоз с отбитым у татар имуществом и весь полон в пределы Слобожанщины, дабы вернуть людишек помещикам.

И сразу забыл о своем послании, не сомневаясь, что выдранный на дыбе князек, уличенный в самозванстве, как ему донес дьяк Малороссийского приказа, выполнит его приказание со всем тщанием, дабы снова под спрос не попасть в нерадении царской службы.

Русское войско собралось изрядное — свыше сорока трех тысяч человек, из них копейшиков, рейтар и драгун до 18 тысяч, солдат из полков «нового строя» почти 12 тысяч, стрельцов без малого две тысячи, почти 8 тысяч черкас слободских полков. Остальные пушкари, две сотни донцов и прочие малочисленные команды. Вскоре подошел и гетман Иван Самойлович, приведя с собою почти двадцать тысяч малороссийских казаков — с такой силой можно было сокрушить армию Ибрагима-паши.

На четвертой недели объединенное русское войско подошло к Днепру и стало переходить его у Бужинской переправы, что в двадцати верстах от Чигирина. Турки попытались скинуть с плацдарма переправившиеся полки, но вскоре в полном расстройстве отошли. При этом в торопливой спешке, сняв осаду с Чигирина. И в панике устремились через степь обратно к Очакову, бросив лагерь со всеми припасами, ядрами и пороховым запасом, и большую часть осадного парка.

За день до этого ушла вся орда крымского хана Селим-Гирея, торопясь на юг и нахлестывая коней. По степи Дешт-и-Кипчак пронеслось ошеломляющее известие, что галичане со своим князем взяли штурмом Перекоп и ворвались всей силой в Крым.

А там якобы уже испепелили до головней ханскую столицу Бахчисарай, разорили все крупные города и освободили десятки тысяч невольников, томящихся в рабстве.

Известие это потрясло и русские войска до глубины души, вызвав повсеместное ликование!

Григорий Григорьевич только морщился, слушая пересуды воевод и ратников об удачливости «ляшского князька», о том чудесном оружии, что делают в его княжестве. Благо несколько фузей с коническими, похожими на наперсток пулями, имелось у запорожских казаков.