Венец лжи (ЛП)

Я не стала дожидаться, пока он откроет мне дверь. Приоткрыв ее, я выбралась из салона и тут же вздрогнула и захромала, поскольку ступни взвыли от порезов, оставшихся после моего забега босиком.

— Черт, посмотри на свои ноги.

Не успела я ответить, как Пенн подхватил меня на руки и понес к моему дому.

Швейцар вежливо нам кивнул и, не выказывая никаких признаков шока, открыл входную дверь. Пенн оставил на улице свой черный, кое-как припаркованный «Мерседес», и понес меня через фойе моего дома.

— Все в порядке, мисс Чарльстон? — окрикнул нас ночной портье Дэнни.

На его лице под темно-синей форменной фуражкой проступило беспокойство. Он настороженно взглянул на Пенна.

Не давая мне возможности позвать на помощь или попросить Дэнни вызвать охрану, Пенн прорычал:

— Я несу свою невесту в ее квартиру. С ней все в порядке.

Я заёрзала в его объятиях.

— Ты мне не жених. Перестань всем это говорить.

Махнув Дэнни рукой, изо всех сил стараясь сохранить внешнее спокойствие и не вызвать у окружающих панику, я сказала:

— Все хорошо. Извините за странное вторжение.

Дэнни, нахмурившись, помахал в ответ. Вся его фигура излучала замешательство, но он был достаточно вежлив, чтобы не вмешиваться.

Как только мы покинули фойе и приблизились к лифтам, я прошипела:

— Опусти меня.

Затем толкнула Пенна в грудь.

— Я могу идти.

— У тебя ноги в крови.

— Мне все равно. Я хочу, чтобы ты ушел.

Он взглянул на меня, его карие глаза окаймляли черные радужки.

— Несколько минут назад ты говорила совсем другое.

— Это было до того, как ты меня послал.

— Я тебя не посылал. Я сказал «еб*ть». Это совсем другое.

— Это одно и то же.

Пенн нажал кнопку лифта и, дождавшись его прибытия, тут же в него вошел.

— Нажми свой этаж.

Я сделала то, что он велел, и, когда двери бесшумно закрылись, невольно содрогнулась.

— Подожди, а откуда, черт возьми, ты знаешь, где я живу?

— Я навел справки.

— Другими словами, ты за мной следил.

И снова он не ответил. Поездка наверх была неловкой и странной, наполненной немыслимыми чужеродными ощущениями. Меня бесило то, что он держал меня на руках, но в то же время нравилась его защита. Меня бесило то, как он все взял под свой контроль, но нравилась его забота о моей безопасности.

Фу, я его просто ненавижу.

Ничего мне в нем не нравится.

Лифт остановился, и Пенн вышел, остановившись посреди роскошного широкого коридора. Перед ним было две двери — левая и правая. Два пентхауса, занимающие по половине этажа.

Он взглянул на меня.

— Которая?

Я скрестила руки на груди — ну или постаралась, откинувшись в его объятиях.

— А ты еще не знаешь?

Пенн заглянул мне в глаза, раздумывая, что мне показать — правду или ложь.

Он выбрал правду.

Шагнув к левой двери (к нужной двери) он подождал, пока я введу девятизначный код, а затем надавил на дверную ручку и вошел.

Глядя, как Пенн своим орлиным взором следит за очередностью вводимых мною цифр, я мысленно сделала себе пометку завтра же поменять код.

Его взгляд скользнул по моей прихожей, где с потолка прямо на стеклянный стол свисала сверкающая хрустальная люстра. Для дежурного появления она производила слишком сильное эмоциональное впечатление.

Раздалось громкое мяуканье и с обращенного к окнам белого дивана прямо на Пенна кинулось маленькое серое пятно. Сейдж вцепилась ему в ногу, вне всякого сомнения, вонзив когти в икру.

Я тихо рассмеялась.

— Похоже, я не единственная, кому ты не нравишься.

— Это чувство взаимно, уверяю тебя.

Поморщившись, он, со все еще цепляющейся за его ногу Сейдж, направился ко мне на кухню. Все шкафы и ящички в ней представляли собой сплошную глянцевую стену без ручек и какой-либо бытовой техники — все было скрыто и так умно устроено, чтобы сохранить такие жизненные потребности в тайне.

Усадив меня на белую столешницу, Пенн оторвал Сейдж от своих джинсов и усадил рядом со мной. Зашипев, кошка стукнула его лапой, но тут же прыгнула мне на колени и, замурлыкав, лизнула своим шершавым языком мой подбородок.

— Ты молодец, — я почесала ей шею. — Спасибо, что защитила меня.

Пенн фыркнул, оглядываясь в поисках раковины. Он бы её не нашел. Она скрывалась под большим отрезком столешницы, который при нажатии кнопки у горшка с орхидеей трансформировался в кран и чашу.

Пару секунд Пенн оглядывал кухню, а затем зашагал прочь, оставив меня пялиться ему вслед.

«Куда, черт возьми, он пошел?»

Несколько мгновений спустя он принес из гостевой ванной белое полотенце и наполненную водой чашу, в которой раньше лежали декоративные голубые шарики.

Не говоря ни слова, он опустился на колени и обхватил мою ногу.

Я застыла, безмолвно глядя, как Пенн намочил полотенце, а затем медленно и очень осторожно вымыл мне ноги, нежно проводя тканью по ранам от разбитой пивной бутылки, на которую я наступила.

Когда он выжал полотенце, и вода стала розовой от крови, я судорожно втянула воздух.

В тот момент все исчезло.

Все вопросы. Ложь. Похоть.

Пенн показал себя таким, каким я его и представить себе не могла.