Венец лжи (ЛП)

«Я идиотка».

Она не противодействовала моему нежеланию пойти на свидание с мистером Эвереттом. Она приговорила меня к ужаснейшему вечеру.

Не будет никаких подтруниваний.

Никаких сексуальных бабочек.

Ничего, кроме обязанности вести себя с профессиональной вежливостью — чтобы не обидеть Грега, моего отца и Стива, и в понедельник смотреть всем в глаза без стыда и угрызений совести.

Не важно, что моя жизнь стала бы намного легче, если бы я просто уступила тому, чего все хотели. Но мое сердце было упрямым, и Грег ни в малейшей степени не походил на героя моего романа.

— Привет, Элль, — Грег протянул мне шампанское.

Я даже не любила шампанское. Если бы я и впрямь была ему так дорога, как он притворялся, то это уж можно было заметить после многочисленных обедов, устроенных нашими отцами.

Вечер внезапно стал в тысячу раз хуже.

Я могла показаться стервой на заседании Совета директоров, но злой я не была, а Грег отложил все свои планы, чтобы провести этот вечер со мной, потому что его попросила Флёр.

Недоброжелательной я не буду.

Но и излишне любезной тоже.

— Привет, Грег, — стараясь не морщиться, я отхлебнула холодные пузырьки. — Очень мило, что ты ко мне присоединился. Надеюсь, Флёр не испортила тебе вечер.

Ухмыльнувшись, он провел рукой по своим темно-русым волосам, и в мерцающем неоновом луче блеснули его чересчур белые зубы.

— Вовсе нет. Когда она позвонила, я не поверил своей удаче. Наконец-то мы проведем вечер вместе, — Грег наклонился и подмигнул. — Подальше от надсмотрщиков.

Подавив отвращение, я заставила себя улыбнуться.

— Точно.

Грег пристроился рядом и, не спрашивая разрешения, обнял меня за талию. Тепло его обнаженной руки жгло мне спину, и не в хорошем смысле. Он пришел сюда в белой футболке и черных джинсах. Выглядел Грег прекрасно — он был симпатичным парнем, — но в наряде, который наколдовала для меня Флёр, я рядом с ним казалась разодетой в пух и прах.

Мое сердце упало еще ниже, окончательно разбившись о беспощадные скалы.

Начавшись как катастрофа, сегодняшний вечер стал полной гибелью. Хлоя точно не даст мне житья, если все они будут в полуформальной одежде, а я выпрусь как королева выпускного бала.

«Но какое это имеет значение?»

Я пыталась рассуждать зрело и смотреть на картину в целом. То, что Грег не в костюме, — это не вопрос жизни и смерти. То, что я, возможно, слишком разодета, а Хлоя осталась все той же коровой, что и в старших классах, — ничего для меня не изменит. Я все равно останусь собой. Я по-прежнему буду в целости и сохранности и так же счастлива.

Будь храброй, Элль.

А потом уйди с достоинством.

Я расправила плечи и, высвободившись из объятий Грега, взяла его под руку.

Сжав в знак благодарности его бицепс, я сказала:

— Пойдем, пообщаемся с остальными, ладно?

Я продержалась два часа.

Два часа, во время которых была уже не собой, а своей улучшенной версией. Ноэль отошла на задний план, а Элль вела светские разговоры с давно забытыми девушками из прошлого, используя те же приемы, что и при общении с мужчинами вдвое старше нее.

Я выслушала рассказ Мелани о приучении к горшку, а потом долго охала и ахала над фотографиями ее годовалого малыша в Фейсбуке. С Фрэнки вспомнила уроки биологии, старательно делая вид, что разделяю ее чувства к нашему учителю мистеру Брастону и тоже считаю его усы очень сексуальными.

«Ага, вовсе нет».

Я немного посплетничала с Марией и Сарой о том, кто должен был поехать в летний лагерь с Ролло Смитом, и конечно же вместе с Хлоей предалась приятным воспоминаниям о нашем вечернем шоппинге в «Бэлль Элль» и о том, как мы дали себе волю, когда папа позволил нам провести ночь в отделе женских товаров.

Она всего дважды назвала меня Элль Динь-Дон Бэлль.

Но каждый раз это было как ножом в бок.

Я не подавала виду.

Не показывала слабости и не теряла бдительности.

Грег понятия не имел, чего мне это стоило. Он просто хохотнул над этим прозвищем и принес мне еще шампанского, которое я терпеть не могла.

В каждый разговор я вкладывала всю себя. Я улыбалась, кивала и внимательно слушала. У меня болели щеки от натянутой улыбки, ноги ныли от невозможности присесть, а открытая спина стала сверхчувствительной ко всему. Мою кожу покалывало, когда мимо меня проходили люди, жгло, когда они стояли рядом, и даже предательски саднило от их навязчивых взглядов, которые скользили по мне, словно пальцы.

Из шестнадцати присутствующих здесь людей (восьми женщин и восьми мужчин) мы с Грегом выглядели более чем достойно. Сначала мое платье было самым шикарным из всех, но по мере того, как прибывали остальные дамы, все в шифоне и кружевах, я наконец, признала, что Флёр знала, что делает.

Платье не лишило меня силы. Оно наоборот мне ее прибавило. И впервые за пределами «Бэлль Элль» я поверила в себя. В то, что могу гордиться собой и не бояться осуждения или каких-то ошибок. Что я сама себе хозяйка, а не просто винтик в многомиллионном концерне, созданном моей семьей. Мой мир был так же хорош, как и любой другой, если не лучше.