Вендетта. Часть I. Том VI

– Я считаю, что идея хорошая, надо только её хорошенько обдумать, – наконец, произнес Ломоносов, распахивая перед Марией дверь большего, высотного здания. – Прошу, ваше величество, вы обязательно должны оценить нашу будущую гордость, наш университет.

Мария прошла по мраморным плитам пола, и невольно задержала дыхание, запрокинув голову, разглядывая теряющийся в высоте потолок. Выложенная на потолке картина звездного неба переливалась, когда на нее падал свет, словно звезду и в самом деле смотрели на них с небес, складываясь в созвездия.

– Как красиво, – прошептала Мария. – И как необычно. Фрески обычно рисуют, а здесь я не могу понять, как сотворена эта впечатляющая картина.

– Её сложили из стекла, разного окраса, – Ломоносов так же, как и она поднял взгляд к потолку. – И, заметьте, все стекло было сделано на фабрике его величества, Петра Федоровича. Мне совсем недавно удалось достичь такой насыщенной синей окраски стекла.

– А вы не лишены тщеславия, господин Ломоносов, – Мария улыбнулась, и принялась рассматривать стены, с вылепленными из белой глины узорами.

– Так разве же это плохо, ваше величество? – Ломоносов удивленно взглянул на неё. – Как по мне, а в ученом обязательно должны расти побеги тщеславия, ведь каждый из нас надеется остаться в веках, в своих открытиях, в своих статьях, а то и многотомных трудах.

– Или же в прекрасной картине, которую выложили из изобретенного вами стекла. Что бы еще не сделали, а я верю, господин Ломоносов, что вас ждет блестящее будущее, вы уже сохранитесь в веках, – Мария снова улыбнулась, а Михаил Васильевич расправил плечи, и поклонился.

– Спасибо на добром слове, ваше величество. – Сказал он, когда распрямился. – Не хотите посмотреть галерею? К сожалению, она одна, кроме холла, уже отделана достаточно хорошо. В остальных помещениях: и в лекционных аудиториях, и в лабораториях, и в классных комнатах, пока идет отделка.

– Думаю, Михаил Васильевич, я покажу её величеству галерею, тем более, что я подарил для неё несколько картин из коллекции клуба, – к ним подошел Ушаков и, поклонившись, галантно выставил локоть, на который Мария, немного поколебавшись, положила пальчики.

– Я слышала, что коллекции вашего клуба могут позавидовать многие истинные коллекционеры. – Сказала она, когда вместе с Ушаковым поднималась по широкой мраморной лестнице к галерее, которая огибала практически весь холл и делала волшебный потолок ближе, увеличивая возможность рассмотреть его во всех подробностях.

– О, я совершенно не стремлюсь к этому, ваше величество, – Андрей Иванович лишь мельком взглянул на потолок. Его красота совершенно не волновала главу Тайной канцелярии. – Входя в раж, люди способны проиграть многое, на кон ставят даже картины, в своем желании отыграться.

– Азарт часто приводит к неожиданным последствиям, – согласно кивнула головой Мария. – Почему вы решили встретиться со мной именно здесь, Андрей Иванович? Более странного места для приватного разговора сложно представить.

– Потому что, ваше величество, я даже уже казематам Петропавловской крепости не доверяю, – мрачно сообщил ей Ушаков. – С этим заговором какая-то нелепая бессмыслица происходит, и это меня, если честно, приводит в ярость.

– С каким заговором? Который вице-канцлер решил организовать? – Мария почувствовала приближающуюся мигрень. Все эти разговоры про заговоры её чрезвычайно нервировали, она просто болеть начинала, когда представляла себе, что Петр может вернутся в самый разгар попытки переворота. И, как бы сильно она не хотела его видеть, сейчас она надеялась на то, что его непременно задержат какие-нибудь неотложные дела, и он сможет выбраться лишь тогда, когда все мятежники уже будут сидеть в пресловутых казематах Петропавловской крепости.

– С заговором нашего драгоценного вице-канцлера все понятно и просто, можно даже сказать, что скучно. Тем более, что с тех пор, как лорд Кармайкл так опрометчиво решил поохотится на медведя, господин Бестужев несколько дезориентирован и не знает, что нужно делать. Я же его совсем не тороплю, пускай подумает и решит, что в итоге ему важнее, – Ушаков оперся на трость, а Мария отпустила его руку и подошла к картине, совершенно не видя и не понимая, что же на ней нарисовано.

– Тогда, речь идет о том другом заговоре, о котором вы мне намекали, – так и не поняв, что перед ней за картина, Мария резко повернулась в Ушакову. – Это из-за него вы предложили встретиться здесь? – Когда она получила послание от Ушакова утром, то долго не могла понять, зачем ему такие сложности, а оказывается, Андрей Иванович подозревал, что кто-то из её двора замешан в заговоре против Петра.