«Великий Вавилон»

— Я хочу сказать, что его высочество не имеет желания жить. Вы сами должны были это заметить.

— Да, это слишком очевидно.

— И вам известна причина?..

Ариберт утвердительно кивнул.

— Нельзя ли устранить ее?

— Нет, — сказал Ариберт.

В это время кто-то тронул его за рукав. То была Нелла: знаками она позвала его в переднюю.

— Если хотите, — сказала она, когда они вышли, — принц Евгений может быть спасен. Я все устроила.

— Вы все устроили? — Он глядел на нее почти со страхом.

— Идите скажите ему, что этот миллион фунтов, который так необходим для его счастья, скоро будет в его руках. Скажите, что он получит его сегодня же, если это доставит ему удовлетворение.

— Но что вы хотите этим сказать, Нелла?

— Только то, что говорю, Ариберт. — Она взяла его за руки. — Если миллион фунтов может спасти жизнь принца Евгения, то он будет в его распоряжении.

— Но как вы устроили это? Каким чудом?

— Отец, — мягко ответила она, — сделает для меня все, что я попрошу. Не будем терять времени. Идите скажите Евгению, что все устроено, все будет хорошо. Идите!

— Но мы не можем принять этой… этой громадной, невероятной услуги. Это невозможно.

— Ариберт, — сказала она, — вспомните, что вы не на придворной аудиенции в Познани. Вы в Англии и говорите с американкой, у которой всегда был свой особенный образ действий.

Принц вернулся в спальню. Доктор у стола писал рецепт лекарства. С сильно бьющимся сердцем Ариберт подошел к кровати. Евгений приветствовал его слабой, усталой улыбкой.

— Евгений, — прошептал Ариберт — слушай меня внимательно, у меня есть новость. С помощью друзей я устроил для тебя заем. Все уже улажено, и ты можешь рассчитывать на миллион фунтов. Но ты должен обещать мне стать более благоразумным, слышишь меня?

Евгений почти сел в кровати.

— Скажи мне, неужели я не брежу? — воскликнул он.

— Конечно, нет. Но ты не должен сидеть, ты должен быть осторожен.

— Кто одолжит деньги? — спросил Евгений слабым, но счастливым голосом.

— Не все ли равно? Ты узнаешь после. Постарайся же теперь поправиться!

В лице больного произошла разительная перемена. Мысли его приняли совершенно другое направление. Доктор был удивлен, услышав, что пациент просит есть.

Ариберт сидел подавленный волнующими мыслями. До сих пор он никогда не знал истинной цены денег, чудесного могущества богатства, которое философы презирают, но за которое люди часто готовы продать душу. Сердце Ариберта было преисполнено восторга перед этой удивительной Неллой, которая силой своего характера вырывала двух людей из глубочайшей бездны отчаяния и возносила их на блаженные высоты надежды и счастья.

«Что за раса эти англосаксы!» — так заключил он свои размышления.

К полудню Евгению стало заметно лучше. Доктора в третий раз выразили недоумение перед оборотом болезни и заявили, что всякая опасность миновала. По-видимому, тон этого заявления должен был внушить Ариберту, что счастливым исходом болезнь всецело обязана несравненному искусству светил науки. Впрочем, может быть, Ариберт и ошибался. Во всяком случае он пребывал в таком настроении, что готов был все забыть и простить.

— Нелла, — сказал он немного позже, когда они снова остались одни в передней, — как мне благодарить вас? Как благодарить вашего отца?

— Вам лучше его вовсе не благодарить. Папочка сделает вид, что это чисто деловая сделка, да ведь в действительности так оно и есть. Ну, а что до меня, то вы можете… вы можете…

— Что?

— Поцеловать меня, — сказала она. — Так! Верите ли вы теперь, что вы мой официальный жених, мой принц?

— О, Нелла! — воскликнул он, снова обнимая ее. — Будьте моей! Это все, чего я могу желать.

— Ну, положим, вам, вероятно, потребуется еще согласие папочки.

— Разве он будет против? Это невозможно, Нелла, он не откажет вам.

— Лучше спросите его самого, — ласково посоветовала она.

Минуту спустя Теодор Раксоль вошел в комнату.

— Ну что? Все благополучно? — осведомился он, указывая на спальню.

— Великолепно! — разом ответили влюбленные, и оба покраснели.

— А! Если это так и если вы можете подарить мне минутку, я кое-что покажу вам, принц, — сказал Раксоль.

Глава XXX Заключение

— Мне надо многое вам поведать, принц, — заявил Раксоль, лишь только они вышли из комнаты, — а также, как я уже заметил, показать кое-что. Не пройти ли нам в мою комнату?

— С удовольствием, — согласился Ариберт.

— Я искренно рад выздоровлению принца Евгения, — начал Раксоль, побуждаемый соображениями вежливости.

— Ах, по поводу этого… — перебил его Ариберт.

— Лучше поговорим об этом позже, принц.

Они вошли в комнату владельца.

— Я должен рассказать вам обо всех эпизодах прошлой ночи, — приступил Раксоль к своему повествованию, — о том, как я взял в плен Жюля и как расследовал его дело сегодня утром. — И он вдался в подробный отчет всего дела, не пропуская ни малейших подробностей. — Видите, — заключил он, — наши подозрения относительно Боснии были весьма обоснованны. Но что касается самой Боснии, то чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что ее преступных политиков никак нельзя привлечь к ответственности.

— А что вы намерены делать с Жюлем?