«Великий Вавилон»

— Бутылка в настоящее время исследуется экспертом, последний имеет инструкции снять немного той дряни, которой Жюль вымазал край горлышка. В течение дня бутылка незаметно будет поставлена в ящик на свое прежнее место. Вероятно, вино отравляется в процессе наливания ядом, который должен быть очень сильным, и один бокал этого вина уже окажется роковым.

— Но ведь лакей, несомненно, должен обтереть горлышко бутылки?

— По всей вероятности, он сделает это очень небрежно. И, кроме того, нельзя предполагать, что он сотрет всю массу: часть ее просочилась между пробкой и стеклом. А может быть, он и вовсе забудет обтереть горлышко.

— Принцу Евгению за обедом неизменно прислуживает Ганс. Эту честь преданный старик всегда оставляет за собой.

— Но предположите, что Ганс… — Раксоль остановился.

— Ганс — сообщник?! Дорогой мой, это предположение невероятно.

Вечером принц Ариберт ужинал со своим царственным племянником в роскошной столовой королевских покоев. Ганс подавал кушанья, которые приносили в комнату другие лакеи. Ариберт заметил, что его племянник находится в особенно угнетенном и молчаливом настроении. Накануне, когда после неудачного свидания с Симпсоном Леви принц Евгений в отчаянии угрожал покончить с собой будто «по несчастной случайности», Ариберт взял с него честное слово не делать этого.

— Какое вино желает сегодня ваша светлость? — поинтересовался старый Ганс почтительным тоном после того, как был подан суп.

— Херес, — лаконично приказал принц Евгений.

— А потом Romanée-Conti? — спросил Ганс.

Ариберт быстро взглянул на него.

— Нет, сегодня не надо.

— Ну а я выпью Romanée-Conti, Ганс, — сказал Ариберт.

Знаменитое и несравненное бургундское было подано к жаркому. Ганс торжественно внес бутылку в ее ивовой колыбельке, с математической верностью ввинтил штопор и, вытащив пробку, поднес ее для освидетельствования своему господину. Евгений кивнул и приказал наливать. Ариберт с напряженным вниманием следил. Он ни на секунду не мог поверить, что Ганс мог предать своего повелителя, и тем не менее слова Раксоля невольно смущали его. В это мгновение принц Евгений проговорил, обращаясь к нему через стол:

— Ариберт, я беру назад свое обещание.

Ариберт энергично покачал головой, не отрывая глаз от Ганса. Престарелый слуга наскоро обмахнул салфеткой горлышко бутылки и налил Romanée-Conti в стакан. Дрожь пробежала по всему телу Ариберта. Евгений взял стакан и посмотрел его на свет.

— Не пей, — спокойным тоном проговорил Ариберт. — Вино отравлено.

— Отравлено? — воскликнул принц Евгений.

— Отравлено, сэр?! — Старый Ганс с видом глубочайшего удивления и смущения и схватил стакан. — Это невозможно, государь, я собственноручно откупорил бутылку. Никто, кроме меня, не дотронулся до вина, а пробка не была повреждена.

— Говорю тебе, что оно отравлено, — повторил Ариберт.

— Да простит мне ваше высочество, но утверждать, что вино отравлено, значит утверждать, что я — убийца. Я докажу вам, что в нем нет яда, я сам его выпью!..

И Ганс поднес стакан к своим дрожащим губам. В эту минуту Ариберт убедился, что старый слуга — не сообщник Жюля. Вскочив с места, Ариберт выбил стакан из рук престарелого Ганса, и осколки стекла со звоном полетели на стол и на пол.

Принц и слуга смотрели друг на друга в томительном и страшном безмолвии. Но вот послышался легкий шум, и Ариберт, оглянувшись, увидел, что Евгений беспомощно опустился на ручку кресла: руки его безжизненно повисли, как плети, глаза закрылись — он был без сознания.

— Ганс! — вскрикнул Ариберт. — Ганс! Что же это значит?..

Глава XXV Паровой катер

Идея мистера Тома Джексона бежать из отеля при помощи парового катера сама по себе казалась великолепной, но Теодор Раксоль, со своей стороны, считал, что исполнена она была не слишком хорошо. Теодор не без радости думал, что теперь он имел в руках осязаемую и определенную нить для поимки бывшего лакея «Великого Вавилона». Он не был знаком с Лондонским портом, зато хорошо знал гораздо более сложный, хотя и меньший по размерам, Нью-Йоркский порт и был уверен, что захватить паровой катер Жюля не составит особенного труда.