Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Вопрос о признании КША, по-видимому, в Англии обсуждался вполне серьезно. Однако имелись и весомые – более чем весомые – аргументы против вмешательства. Если Англии был нужен хлопок Юга, то еще больше ей был нужен хлеб Севера. Из-за Крымской войны хлебный рынок Англии переориентировался, и если до 1854 года очень много зерна закупалось в России, то к 1860-му закупки шли в США. За какие-то три года они выросли со 100 тысяч «четвертей» до 5 миллионов, то есть в 50 раз. Хлеб в Великобританию шел с Севера.

Так что после зрелого размышления английский кабинет министров согласился с мнением премьера, лорда Палмерстона. Тот держался того правила, что мешающийся в чужую драку, которая его не касается, уходит с разбитым носом. А драка действительно шла уже не на шутку. Соединенные Штаты Америки перед войной с Мексикой в составе регулярной армии имели под ружьем 16 тысяч человек. В ходе войны к ним прибавилось 75 тысяч – и дело было решено.

Сейчас, в сентябре 1862 года, военные силы Юга оценивались в 446 тысяч штыков, Север же располагал армией, перед которой бледнели даже армии могучих держав Европы. В ней было 918 тысяч солдат, и она была вооружена по последнему слову техники.

Нет, вмешиваться в конфликт такого размаха Англии все-таки не хотелось.

Примечания

1. Примером мог бы послужить Иегуда Бенжамен, в роли российского помещика фигура совершенно невозможная.

2. «Cairo», Каир – что произносится как «Кайро».

3. Battle Cry of Freedom, by James McPherson. Р. 558.

4. Battle Cry of Freedom, by James McPherson. Р. 559.

О кризисе правительства и о двух тыквах

I

Капеллан 104-го полка федеральной армии – полк именовался «104-м нью-йоркским», потому что его формировали в штате Нью-Йорк, – проехав по пути в отпуск через разоренные войной графства северной Виргинии, был просто поражен тем, что там был вырублен даже лес. Армии Севера и Юга поочередно проходили этими местами то взад, то вперед. Но куда бы они ни двигались – хоть в наступление на Ричмонд, хоть в обратном отходе, теперь уже на Вашингтон, – они нуждались в древесине для постройки мостов и полевых укреплений, в топливе для полевых пекарен и кузниц, наконец, попросту в хворосте для бесчисленных костров. Армии были огромны, опустошали местность не хуже саранчи, и делали это с такой же сезонной периодичностью.

В августе 1862 года разбитые федеральные войска поспешно отступали, преследуемые полками генерала Роберта Ли, в сентябре южане стояли на позициях неподалеку от Вашингтона, а сейчас, в ноябре, федеральная Армия Потомака снова двигалась вперед. Kомандовал ей уже не Макклеллан, и не сменивший его Поуп, и не вернувшийся на короткое время Макклеллан, а новый человек, генерал Эмброуз Бернсайд. Он был одним из командиров корпусов при Макклеллане и назначение получил по непонятным причинам, потому что никакими особыми успехами похвастаться не мог. Бернсайд, конечно, был компетентным военным, с командованием своим корпусом справлялся, но почему выбор Линкольна пал на него, а не на кого-нибудь другого, сказать трудно. После разочарования в Поупе президент, по-видимому, решил, что с точки зрения стратегических способностей генералы не слишком отличаются друг от друга и что их просто следует толкать вперед и всячески понукать. Ресурсы Армии Потомака были огромны, в ней было больше 120 тысяч человек, а аргументы Макклеллана, что «лошади кавалерии слишком измотаны…», Линкольном отметались с порога.

В свое время, в годы Великой французской революции, Робеспьер и Сен-Жюст казнили генералов Республики, терпевших поражение. Они полагали, что эта мера повысит боевой дух командования. Авраам Линкольн был не революционером, а избранным главой государства и не присваивал себе полномочий на вынесение смертных приговоров за неудачу. Но снять с должности недостаточно активного, по его мнению, командующего он мог – и начиная с осени 1862 года начал этим правом широко пользоваться. Генерал Бернсайд знал это очень хорошо. Генерал Макклеллан был смещен 5 ноября, а уже 10 ноября Бернсайд, его преемник, представил свой план наступления на Ричмонд.

Главнокомандующий федеральной армией, Генри Хэллек, «выразил свои сомнения…». Но поскольку сам он никаких альтернативных планов не предлагал, Линкольн его сомнения проигнорировал. Хэллек в прошлом был преподавателем в Вест-Пойнте и считался видным военным теоретиком – это президент знал очень хорошо. В попытках самостоятельно разобраться в военных вопросах он трудами Хэллека как раз и пользовался. Но к концу 1862 года Линкольн уже знал, что Хэллек еще и осторожный бюрократ, который не любит брать на себя ответственность и который охотно критикует вообще все, что попадает к нему на отзыв. В случае успеха он всегда может сказать, что проявил разумную осторожность. А в случае провала он опять-таки укажет, что «он предупреждал…». И Линкольн взял ответственность на себя.

План Бернсайда был одобрен.

II