Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

В общем, было понятно, что пока войска через Мэриленд и в самом деле лучше не посылать, тем более что взволнованные граждане этого штата запалили деревянные железнодорожные мосты, ведущие к Вашингтону. Линкольн даже не мог связаться ни с кем вне столицы: добрые граждане Балтимора перерезали все телеграфные линии, и федеральное правительство пребывало в полном неведении того, что происходило в стране.

Добрую неделю столица была более или менее беззащитна. Только 25 апреля генерал Бенджамен Батлер решил проблему, переправив в Вашингтон паромом через Чеcапикский залив полк волонтеров из Нью-Йорка.

Понятное дело, взволнованные граждане Мэриленда так и остались взволнованы. 26 апреля законодательное собрание штата собралось за заседание, и ввиду опасности того, что оно проголосует за отделение от Союза, генерал Скотт предложил президенту арестовать кое-кого из мэрилендских политиков еще до заседания. Линкольн это предложение отклонил, но вовсе не потому, что счел его излишне суровым. Отнюдь нет – это видно из записки, адресованной им генералу, где говорилось о том, что сейчас целесообразнее выждать, может быть, дело до крайности все-таки не дойдет. Но если дойдет – что же, тогда настанет пора для «артиллерийской бомбардировки иx городов…»[4].

Забегая несколько вперед, можно сказать, что федеральная артиллерия по Балтимору так и не выстрелила, но 13 мая 1861 года генералу Батлеру было приказано занять так называемый Федеральный холм, доминирующий и над городом Балтимор, и над его портом, и установить там батареи. Линкольн тем временем занимался делами в его родном штате Кентукки. Ему удалось, пользуясь помощью местных «юнионистов», сторонников Союза, удержать Кентукки от присоединения к Конфедерации. Законодатели штата, проявив недюжинные дипломатические способности, постановили «держаться нейтралитета в споре между администрацией президента Авраама Линкольна и штатами, настаивающими на отделении…».

Делалось это, конечно же, во имя Конституции – вот только никто не знал, что же говорит Конституция по поводу отделения, ибо она не говорила на этот счет ровно ничего. Линкольн «нейтралитетом» Кентукки до поры до времени удовлетворился, тем более что штат Делавер действовал фактически в том же направлении, а плодить новых врагов весной 1861 года президенту США совершенно не хотелось. Он не последовал совету генерала Скотта насчет арестов ненадежных политиков в Мэриленде, и ему не понадобилось использовать его собственное еще более радикальное средство умиротворения в виде бомбардировки Балтимора. Но на свой лад он тоже взорвал бомбу – огромной, просто оглушительной силы. 27 апреля 1861 года Линкольн отменил правило «хабеас корпус».

IV

Если заглянуть в энциклопедию, то правило это в общих чертах определяется следующим образом:

«Хабеас корпус (лат. habeas corpus, буквально «ты должен иметь тело», содержательно – «представь арестованного лично в суд») – это существовавшее издревле, по некоторым данным, еще до Великой хартии вольностей, понятие английского (а с XVII века – и американского) права, которым гарантировалась личная свобода. Любой задержанный человек (или другой человек от его имени) может подать прошение о выдаче постановления хабеас корпус, имеющего силу судебного предписания, которым повелевается доставить задержанного человека (букв. тело, corpus) в суд вместе с доказательствами законности задержания. Фактически этим устанавливается презумпция незаконности задержания…»

Тут нам надо на минуту остановиться и вспомнить, что Линкольн был юристом. Правило «хабеас корпус» означает, что задержать человека можно только с одной целью – представить его в суд. То есть надо иметь совершенно конкретные доказательства его вины, которые суд может принять или не принять, но арест без предьявления обвинения незаконен. Это – фундаментальное понятие британского права, и оно было унаследовано и юридической системой США.