Великий и Ужасный 3

Предупреждать про огнестрел и прочее я не стал — мужики матерые, сами разберутся. После того самого жуткого инцидента, когда Сан-Себастьянский хтонический прорыв официально стал Аномалией, контроль над городом восстановили, прореженную летучими тварями армию дронов — восполнили, так что следили за Хтонью теперь так же пристально, как и в первый день моего появления на Тверди, и полицейский спецназ был готов вылететь и растерзать всякого, кто пальнет в кого, то кто не похож на хтоническую тварь. Возобновились и трансляции, и рейтинги убийц чудищ… Сафари, которые мы устраивали в последний месяц для потомков аристократов, и вовсе стали неким своеобразным реалити-шоу, так что подпольная кинокомпания «Гоблин Пикчерз» просто процветала, срубая деньги на монетизации и пополняя цифровую казну Орды.

Я поднялся на знакомое крыльцо, взялся за отшлифованную множеством ладоней бронзовую дверную ручку, потянул — и вошел внутрь.

— Хуеморген! — махнул из-за стойки рукой гном. — Ты видел там на парковке…

Я угрюмо кивнул. Точить с ним лясы мне не улыбалось. В прямом смысле этого слова. Сначала нужно было дойти до раковины и почистить зубы — сорок раз! А потом уже приниматься за работу и разговоры разговаривать.

— Так что дантист? Помог? — не унимался кхазад.

Была у него эта привычка — выносить личные вопросы на всеобщее обозрение. В зале народу полно, половина столиков заняты, а он — про зубы! Фриц этот так и свадьбу свою обсуждал, широко размахивая руками и громогласно оглашая список гостей, и делая при этом заметки про то, кого и как бы он там вертел на хрену, будь его воля. Так что на вопрос гнома я только мрачно кивнул и прошел мимо стойки в подсобку. У меня там имелся запасной набор гигиенических принадлежностей, так что в квартиру можно было не подниматься. Да и не хотелось, если честно.

С тех пор, как Эсси уехала, я здорово понизил планку в бытовом плане и частенько снова стал кемарить тут внизу, на топчане. Не то, чтобы совсем запаршивел, но… Ну, лишний раз побриться там, надеть что-нибудь более изящное, чем черная футболка и рваные джинсы — этим я себя точно не утруждал. Ради того, чтобы смотреться условно-прилично рядом с красивой девочкой — это да. А ради того, чтобы отражение в зеркале нравилось? Ни Боже мой, я что — дурак, что ли? Или эльдар какой-нибудь? Логика очень простая: не воняет? Чисто? Функционально? И ладно. Народ от меня в любом случае шарахается, в футболке я или там в костюме-тройке. А кто не шарахается — на тех я уже произвел впечатление, и им феерически насрать, во что именно я одет и побрит ли мой подбородок…

Обо всем этом я думал, пока драил зубы. Безуспешно. Сучий потрох Цегорахов постарался, краска в моей пасти меняла оттенки, но отмываться не желала. Я рычал и ворчал, меня уже блевать тянуло от вкуса дешевой мятной пасты, но если с такими зубами я появлюсь на публике… Это будет кабздец. Они же придумают какую-нибудь дебильную кличку и задолбут меня, однозначно. Это Орда, тут такое не упустят! А еще и уруки в «Надыме» отрываются…. У тех вообще с развешиванием ярлыков и издевательствами всё очень специфически обстоит, если клыкастые родственнички в первую же встречу заметят меня в таком виде, то Бабай Ублюдок мне покажется самым лучшим из имен! Так что я чистил зубы и материл Цегорахова. И не успел.

— Здрасте, девочки! — хриплый басовитый голос раздался одновременно с грохотом распахнутой двери. — Там в бардаке через дорогу пиво кончилось, нам подсказали — у вас наливают!

Ну, вот и те самые родственнички пожаловали… Я выплюнул мятную пену в раковину, быстро умыл лицо и, вытираясь полотенцем, вышел из подсобки за стойку.

Хуеморген уже теребил рукоять обреза под прилавком, наши завсегдатаи за столиками набычились, глядя в сторону входа, даже музыка захлебнулась нотами, замолкли висящие под потолком колонки аудиосистемы. Атмосфера в воздухе повисла гнетущая. Я швырнул в угол на пивные кеги полотенце и встал за кассу, исподлобья поглядывая на новых гостей «Орды», которые, не услышав внятного ответа на громогласную и, по-правде говоря, откровенно хамскую реплику, не торопясь шествовали через весь зал.

Ну да, эти трое внушали. Здоровенные громилы, с темно-серой землистой кожей, зверскими клыкастыми рожами, длиннючими иссиня-черные патлами, все в потертой и добротной одежде из черной и коричневой кожи с тускло поблескивающими металлическими вставками. И с кардами за плечами. Настоящие черные уруки, вот кто это были! А судя по нашивкам на рукавах в виде двух перекрещенных кардов и старинной гранаты с тлеющим фитилем — еще и гренадеры. Крутые, как вареные яйца.

— Ого! — сказал один из них. — Смотри, Арга, какая смешная девка за стойкой! Если бы у нее были цыцки, я бы подумал, что она из наших!

— Гарн! — прорычал я, стараясь широко не открывать рот, чтобы не спалиться. — Аш багронк агх бубхош бууб агх пушдуг глоб тракка у Сан-Себастьян! Скаи, скаи!