Великий и Ужасный 3

— Грамотный, гад. Сделал более, чем приемлемо, — и высунул наконец свои руки. — Где этот думмкопф научился так ловко работать с медтехникой, м?

— Ять! Что здесь происходит? — я сел на кушетке, машинально проведя языком по зубам: они были целые! И тот отколовшийся кусок теперь был на месте! Хоть это утешало. Техника на грани фантастики, однако!

— Ну, — гном помялся. — Меня зовут Ганс Сауэрмильх, я дантист. Лучший дантист в Сан-Себастьяне, прошу заметить.

— А… — я шокировано смотрел на него. — А тот парень, Денис Цегорахов…

— Подонок! — решительно заявил господин Сауэрмильх. — Шельма редкостная, клейма ставить негде. Шут гороховый. Ему на каторге самое место, там не пошуткует, его мигом башкой в говно сунут! Но талантливый. И зубы вам сделал… Неплохо.

Что-то в его глазах было такое, какая-то недоговоренность, некий подвох… Я это чуял!

— Что у меня с зубами, доктор? — прищурился я.

— Нано-покрытие. Сможете гвозди перекусывать. Жутко дорогая штука, если честно. Вы же урук, да? Ваши из корпуса любят такими вещами форсить. Можете считать, что вам даже повезло… Еще и живой остались. После встречи с этим мерзавцем обычно трупы, трупы… — вздохнул господин Сауэрмильх. — И кой черт ему тут понадобился?

В этот момент дверь вылетела, кабинет заволокло едким дымом, и внутрь с грохотом, топотом и ором ворвались полицейские. Как всегда — вовремя.

— Муниципальная полиция, всем лежать, морды в пол! — орали киборги, размахивая здоровенными пушками и щелкая электрическими дугами разрядников.

Один из них устрашающе вращал аугментированными глазами, у второго пушка торчала прямо из запястья. Ссориться с полицией? Нет уж, увольте. Поэтому я переместился на пол и улегся поудобнее. Киборги в мундирах, сверкая хромом и матерясь, носились по всему помещению, пытаясь найти в четырех стенах что-то интересное, что могло бы их навести на след лже-доктора.

— Где Цегорахов? — выкрикнул один из них, то ли самый главный, то ли самый нервный, наклонившись ко мне.

— Скинулся, — невозмутимо ответил я. — В окно вышел.

— Твою мать! — полицейские ринулись наружу, на улице завыли сирены, послышались беготня и визг покрышек.

Никак не привыкну к тому, что моторы тут не ревут. Электрокары двигаются с едва слышным гудением, те же покрышки шкребут об асфальт гораздо громче, чем звучит мотор. Нервный полицейский снова появился в двери:

— Никуда не уходите, вас опросят как свидетеля! — бросил он и убежал, топоча подошвами тяжелых ботинок.

— А с пола-то вставать можно? — проорал ему в ответ я, пытаясь удавить внутри лютую злобу.

Нет, определенно, этого Цегорахова нужно было настигнуть и надрать ему уши! Охренел совсем, шуточки он шутит! Да и я — пентюх-пентюхом, засмотрелся на Кристинкин бюст на ресепшене и забыл фамилию доктора спросить. И на кой мне Кристинкин бюст, спрашивается? Чисто эстетического чувства ради? Так это я лучше на море погляжу там, на горы… Тем паче — у нее колечко с камешком на пальце. Помолвлена, выходит. Но глазки строила, зараза, и пуговичку одну на халате расстегнула, как только меня в дверях увидела! В общем — сбила с толку. Мы, мужики — существа простые. Видим красивое декольте — пялимся. А мы, уруки — еще проще. Хватаем и тащим. Благо, я урук только наполовину и вообще — существо влюбленное, так что хватать и тащить Кристинку не стал, а взял — и отправился в кабинет, где меня поджидал голубоглазый маньяк с замашками циркача… Ага! А не Скоморохи ли это? Он же своим жонглированием мне чуть ли не напрямую об этом намекнул! Гребаный хохмач!

Я рывком встал с пола, подхватил кард и подошел к зеркалу. Всклокоченный вид и дикая рожа меня интересовали мало. А вот улыбочка…

— СУКАПАДЛА! — не выдержал я. — Какая, однако, скотина! Убью гада!

Зубы у меня были разукрашены во все цвета радуги. Ну, как положено: «Каждый-охотник-желает-знать-где-сидит-фазан».

— Да вы не переживайте, — подобрался ко мне поближе дантист-кхазад. — Он хорошо вам зуб залечил. И покрытие вправду сделал, очень качественное. А цвета эти — это такой наш бонус, для деток. Они зубы чистят, и цвет меняется после каждой чистки, понимаете? Ну, чтобы к стоматологу ходить не боялись.

— Так… — я вздохнул. — И сколько раз почистить надо, чтобы естественный цвет вернуть?

— Сорок! — развел руками Сауэрмильх. — Не меньше!

— О-о-о-о, дерьмище! — я просто представил себе, как меня будут сношать в Орде за разноцветные зубы, и захотелось скинуться из окна вслед за Цегораховым. — А можете мне тут на месте отчистить?

— Могу, — широко улыбнулся доктор. — Но не буду!

— В смысле? — моему удивлению не было предела. — Что значит — не буду?

— Ну, не буду — и всё. Когда еще я посмотрю на урука с разноцветными зубами, м? Хе-хе-хе! Да и вообще — это в страховку не входит. Это косметические процедуры, а не лечение!

— Э! — рявкнул я, а потом взял себя в руки. — Так я это… Я заплачу! Только за наличкой на Проспект сгоняю…