Потому — Прорыв нужно было давить в зародыше. А сделать это без министерских магов, тактического ядерного оружия или опричников не представлялось возможным. Разве что — проявить творческий подход. Рикович и проявил, сложив два и два, едва услышал от одного из коллег историю про дом на холме, Хтонь и странные убийства людей и животных. И урук, который хочет подвига, и он сам — который хочет усиления… Почему бы и нет? Еще и начальство может спасибо сказать, если подать все в правильном ключе…
Но чего молодой сыскарь не ожидал — так это сковородки с жареным мясом в качестве оружия. Нет, проблема была даже не в сковородке! Проблема была в том, что менталист почуял — молодой Резчик ЗНАЛ с чем ему предстоит столкнуться, и подготовился по собственному усмотрению — соответствующим ситуации образом. То есть какой-то урук располагал эксклюзивной информацией о природе Хтони, и мог использовать ее для того, чтобы чувствовать себя внутри Прорывов и Аномалий вполне уверенно! Приманить демоническое отродье на жареный лук и сало, а потом походя отрубить чудищу башку — тут нужно было быть или очень тупым, или очень умным! И Рикович просто разрывался между этими определениями.
Но склонялся всё-таки к первому варианту. Потому что этот клыкастый верзила просто вломился в дом, а дом взял — и расхреначился по всей округе! Нет, сначала особняк стонал и дергался, как жертва изнасилования, а потом вспучился, скомкался, принял несколько причудливых форм — и только после этого разлетелся на километр окрест!
Вынув из бороды прилетевшие туда после самоуничтожения дома на холме мелкие щепочки и кусок угля, Рикович слез с крыши фургона, набил магазин пистолета патронами, оправил одежду и пошел в сторону высокого каменного фундамента: это было единственное, что осталось от некогда страшного и ужасного особняка. За ним семенил бесячий гоблин, и постоянно подтягивал штаны и ковырялся там, где приличному человеку ковыряться на людях не положено.
— Ваще-то он не помер! — заявил ушастый коротышка, имея в виду урука. — Он верняк щас оч хорошо себя чувствует! О! Гляди, сыскарь — золотенькое светится!
Одна из куч барахла внутри фундамента на самом деле издавала еле видное золотое свечение.
— Бабай! Ты живой? — прочистив горло спросил Рикович и поковырялся носком ботинка среди разорванных книг, огрызков ковра и кучи женской одежды.