Великие морские сражения XVI–XIX веков. Некоторые принципы морской стратегии

Такое предположение также отрицает практический опыт и мнение величайших полководцев. Англичане успешно использовали оборону на море при Вильгельме III и в американской Войне за независимость. А во время затяжных войн между Англией и Францией последняя имела обыкновение использовать оборону на море таким образом, что Англия, несмотря на значительное преимущество, иногда годами не могла установить свое господство и не имела возможности выполнить свой военный план без серьезных преград со стороны французского флота.

Оборона на море вовсе не является незначительным фактором. Она, конечно, свойственна всем войнам, и, как мы уже видели, главные вопросы стратегии и на суше, и на море сводятся к относительным возможностям наступления и обороны и относительным пропорциям, в которых они должны присутствовать в военных планах. На море самая могущественная и агрессивно настроенная воюющая сторона может не больше избежать периодического перехода к обороне, который следует из неизбежной приостановки наступательных операций, чем на суше. Таким образом, оборона должна рассматриваться, но, прежде чем мы сможем сделать это с выгодой для себя, следует проанализировать выражение «господство на море» и четко установить, что она подразумевает в войне.

Первым делом следует отметить, что понятие «господство на море» вовсе не идентично по своим стратегическим условиям завоеванию территории. В полемике невозможно свободно переходить от одного к другому, как это нередко делалось. Такие выражения, как «захват водной территории» и «превращение береговой линии противника в нашу границу», очевидно, имели глубокий смысл для тех, кто их использовал, но на самом деле они являются всего лишь риторическими разглагольствованиями, основанными на ложной аналогии, а она не может являться надежной основой для теории войны.

Аналогия неверна по двум причинам, и обе представляют собой материальное вмешательство в ведение войны на море. Невозможно завоевать море, потому что оно не допускает владения собой, во всяком случае за пределами территориальных вод. Вы не можете, как говорят юристы, обратить его в собственность, потому что не в состоянии не допускать туда нейтралов, как делаете это на суше при завоевании территории. Кроме того, ваши вооруженные силы не могут существовать на нем, как на вражеской территории. Из этого следует, что делать вывод об аналогии господства на море и захвата вражеской территории ненаучно и ошибочно.

Единственный безопасный метод – задать вопрос, что именно мы можем обеспечить для себя и не позволить другим, имея господство на море. Если мы исключим права рыболовства, которые не имеют отношения к рассматриваемому вопросу, единственное право, которое мы или наши противники можем иметь на море, – это право передвижения. Иными словами, единственное позитивное значение, которое море имеет для жизни страны, – это средство связи. Для активной жизни народа такое средство может значить много или мало, но в любом случае оно имеет значение для любого приморского государства. Следовательно, лишив противника этого средства, мы ограничиваем его передвижения по морю примерно так же, как при оккупации части сухопутной территории. Пока аналогия действует, но не далее.

Море для жизни страны имеет не только позитивное, но и негативное значение. Оно является не только средством связи, но и, в отличие от средств связи на берегу, барьером. Завоевав господство на море, мы устраняем этот барьер со своего пути, тем самым поставив себя в положение, позволяющее нам оказывать прямое военное давление на национальную жизнь противника на берегу. В то же время мы «упрочняем» его против врага, не позволяя оказывать прямое военное давление на нас.

Таким образом, господство на море есть не более чем контроль над морскими коммуникациями, используемыми для коммерческих или военных целей. Цель войны на море – контроль над коммуникациями, а не захват территории, как в сухопутной войне. Разница является колоссальной. Правильно говорят, что стратегия на суше – это главным образом вопрос коммуникаций, но это коммуникации в ином смысле. Выражение относится к коммуникациям одной только армии, а не к коммуникациям в более широком смысле, являющимся частью жизни народа.