Великая степь

Все бесполезно. Отклика нет. Даже бессмысленных обрывков сообщений, которые до сих пор выдавал объект — нет. Полное молчание на всех каналах связи, основанных на самых разных принципах.

Но стоящий за пультом не обескуражен. Именно сегодня слабые надежды превратились в уверенность. Возможность выполнить задание — есть. Самая реальная за последние триста лет возможность. За триста лет, прошедшие после смерти девушки, которую степные легенды сейчас именуют «луноокой Джеймун»…

Стоящий за пультом человек ликовал бы, если бы умел ликовать.

И — если бы был человеком…

3

— Я так и думал, что это не твоих рук дело, — сказал Пак. Они с Гамаюном были на «ты» — сверстники, сокурсники, друзья.

— Нет, Сергей. Я плюнул на то, что в степи зовут «законом Карахара» — после вырезанных Постов. Потому что многое непонятно. Все обставлено под обычное нападение кочевников, но… Мелочи, детали, нюансы… Подумай: все убиты холодным оружием, но сами почти не стреляли — почему? Неожиданное нападение — чушь, это не сонная точка в саратовской глубинке. Наученные, врасплох не застанешь… Невезение, случайность? Дважды подряд? Хм-м… Хитрость какая-нибудь, тактика новая? Не замечал я здесь тактических премудростей, все и всегда по старинке нападали, по-дедовски… Опять же — дротики. Их после боя, сам знаешь, собирают — если есть возможность. И на Постах собрали, почти все — мы всего штук пять или шесть нашли. Но… лежали они довольно-таки на виду. Обычно не подбирают улетевшие далеко в строну. Так, что сразу и не понять: как он там оказался? А здесь на отшибе лежащих — не было. Ни одного. Следующий момент: пленные. Тела двадцати шести человек на Постах не нашли. Увели? Но я своего добился — теперь моих захваченных ребят как мишень для дротиков не используют. С уважением относятся. И почти сразу начинают переговоры об обмене или выкупе. Сейчас — молчание. Ни намека на готовность к переговорам. И — Нурали собирает орду у Гульшада! Почему? После удачного набега все наоборот бывает… Короче, как тут горячие головы ни кричали: отомстить, разбомбить, намотать на гусеницы — я решил подождать. Твоего возвращения. А ты привез весть об этих двух кочевьях… Сережа, изложи еще раз — с подробностями.

— Подробностей мало. Первое кочевье небольшим оказалось — три десятка кибиток. Меньше двухсот человек. Живых не осталось ни одного. Я там не был — все по рассказам. Но похоже на историю с Постами. Попахивает… Гильзы стреляные валялись. Камуфляжной ткани кусок. И — семь знаков Карахара. Кое-кого увели. Причем сплошь мужчин, хотя воины в плен куда реже женщин и детей попадают…

— Гильзы свежие? — поинтересовался Гамаюн. — На Постах, кстати, ни одного ствола не тронули… Следы машин?

Отдел (а больше в степь никто не выезжал) достаточно давно пользовался гильзосборниками. Умельцы Кремера колдовали над проблемой снаряжения стреляных по второму разу. Получалось плохо — на самодельном черном порохе, слишком слабом, автоматика не срабатывала и резко падала убойная дальность. Хотя и такое неавтоматическое оружие давало преимущество над легкой конницей, вооруженной дротиками.

— Насчет гильз не знаю, — сказал Пак. — Сам в руках не держал, а у Нурали экспертов-баллистиков нет. Да и многие в степи на тебя не грешили за то кочевье. Имелась и другая причина. Их старшина, похоже, уйти от Нурали решил со всем родом… На два последних хурултая не явился, больным сказался. И на сбор зимой, когда заварушка в предгорьях случилась, джигитов не послал. Не нашел их хайдар — откочевали без предупреждения. А сейчас у Нурали-хана времена нелегкие, многие рода отложились. Раньше, говорят, двести тысяч кибиток под его рукой было… Если даже привирают — все равно с нынешним не сравнить. И кочевал восточнее, не на солончаках и безводье… Короче, имеют место случаи группового дезертирства и перехода на сторону вероятного противника — племена тут кругом родственные, говор почти тот же, проблем нет — ни тебе ОВИРов, ни лагерей для перемещенных лиц. Принес новому хану три дара — черного барана, черного коня и черную собаку — и пожалуйста, полное гражданство и тебе, и твоему роду, как бы в прошлом не воевали…

Гамаюн и сам знал, что в степи быстро мирятся — вчера рубились без пощады, завтра пируют-братаются, дочерей друг за друга выдают, послезавтра — набегом идут на новых родственников. Да и с Девяткой отношения у аборигенов интересные: атакуют колонны, идущие с полуострова — и одновременно наезжают раз в неделю с товаром на привоз, ближние кочевья посылают детей в Школу…

Пак продолжил:

— Вот и подумывали, что Нурали их сам, другим для предостережения… Знаки-то Карахара сейчас в моду вошли по степи, ты не знал? Многие пользуются для острастки, очень многие… Но десять дней назад — другое кочевье. Тем же манером. Там — недоглядели, свидетеля одного оставили…