Векфильдский Священник

- Об этом не беспокойтесь! - воскликнул я. - За оправы вам и шести пенсов не дадут, - это посеребренная медь, а не серебро.

- Как?! - вскричала моя жена. - Не серебро? Оправы не серебряные?

- Да нет же! - воскликнул я. - В них не больше серебра, чем в твоей кастрюле.

- Итак, - сказала она, - мы потеряли жеребца и взамен получили сто сорок четыре пары зеленых очков в медной оправе и в сафьяновых футлярах! Да провались он пропадом, весь этот хлам! Этого олуха надули - надо было знать, с кем имеешь дело!

- Вот тут-то ты, душенька, и ошибаешься, - сказал я, - он совсем не должен был иметь с ними дела.

- Нет, такого дурака повесить мало, - продолжала она. - Что он вздумал притащить ко мне в дом! В печку эту дрянь, в печку, да поскорее!

- Опять, душенька, позволь не согласиться с тобой, - перебил я, - хоть они и медные, а все оставим их; лучше медные очки, чем ничего.

Между тем у бедняги Мозеса открылись наконец глаза. Он понял, что попался на удочку ярмарочному плуту, который, должно быть, с первого взгляда угадал в нем легкую добычу. Я попросил его рассказать, как было дело. Оказалось, Мозес, продав лошадь, пошел бродить по ярмарке, высматривая другую для покупки. Там он повстречал человека почтенной наружности, который пригласил его в какую-то палатку под тем предлогом, что у него якобы имеется лошадь для продажи.

- Тут, - продолжал Мозес, - к нам присоединился еще один джентльмен; он был прекрасно одет и просил двадцать фунтов под залог вот этих очков, говоря, что нуждается в деньгах и готов уступить все за треть цены. Первый джентльмен под видом дружеского участия шепнул мне, чтобы я не упускал такого случая и очки непременно купил. Я вызвал туда же мистера Флембро, и они заговорили ему зубы так же, как и мне, и вот в конце концов мы оба решили взять по двенадцать дюжин очков каждый.

ГЛАВА XIII

Мистер Берчелл оказывается врагом, ибо он осмелился дать неприятный

совет.

Сколько ни пытались мы изображать из себя людей высшего общества, ничего не получалось; всякий раз какое-нибудь непредвиденное и злополучное обстоятельство разбивало все наши планы. Каждое новое разочарование я стремился обратить на пользу моим домашним, ожидая, что с крушением их честолюбивых надежд мне удастся пробудить в них наконец здравый смысл.

- Итак, дети мои, - говорил я, - вы видите, сколь бесполезно тянуться за сильными мира сего и стараться удивить свет. Что получается, когда бедный человек ищет дружбы богача? Те, от кого он бежит, начинают его ненавидеть, а те, за кем он гонится сам, презирают его. В неравном союзе всегда страдает слабейший; богатым достаются все радости, бедным - все неудобства такой дружбы. Ну-ка, Дик, мальчик мой, подойди сюда и расскажи всем в поучение басню, которую ты прочитал нынче утром.

- Как-то раз, - начал малютка, - подружились Великан с Карликом. Они всюду ходили вместе и дали друг другу слово никогда не разлучаться. И вот они вдвоем отправились искать приключений. Первая их схватка была с двумя сарацинами и началась с того, что отважный Карлик что было мочи ударил одного из них. Сарацин даже не поморщился и одним махом отсек бедному Карлику руку. Плохо пришлось бы Карлику, да тут подоспел Великан, и вскоре сарацины лежали на поле боя бездыханные. Карлик в отместку отсек одному из убитых голову. Вот отправились они дальше, навстречу новым приключениям. На сей раз довелось им спасти красавицу от трех кровожадных сатиров. Теперь уже Карлик вел себя поосмотрительнее, однако и тут полез в драку первым, за что немедленно поплатился одним глазом; вскоре подоспел и Великан, и, если бы сатиры не убежали, он, конечно, убил бы их всех. Приятели радовались своей победе, а спасенная ими девица влюбилась в Великана и с ним обвенчалась. Они отправились за тридевять земель и повстречали шайку разбойников. На сей раз вступил в бой первым Великан. Впрочем, и Карлик не отставал. Бились долго и жестоко. Куда бы Великан ни повернулся, все падали перед ним ниц, зато Карлик несколько раз бывал на краю гибели. Наконец друзья одержали победу. Карлик, правда, потерял ногу. Итак, он лишился руки, ноги и глаза. Великан же, который остался невредим, без единой царапины даже, вскричал:

- Какая это великолепная забава, не правда ли, мой маленький герой? Давай с тобой одержим еще одну, последнюю победу и покроем себя бессмертной славой!

- Ах, нет! - отвечал Карлик, который теперь уже поумнел, - уволь. Я больше не боец, ибо я вижу, что после каждой битвы тебе достаются награды и почести, а на меня сыплются одни лишь удары.