Веер Миров

Вампиры побывали в нескольких селениях. Кобольды встречали их радушно, но наотрез отказывались говорить о загадочном замке. Одни прикидывались дурачками, другие преувеличенно изумлялись при словах о замке и обещали непременно проверить, так ли это. На вопрос о прекращении торговли с Лаоконом ссылались на решение старей­шин. И называли это временной мерой, касающейся всех проживающих не на Материке, включая и их родственников из Горного княжества. Вот только со старейшинами разведчикам не удалось встретиться. По словам тех же селян, они находилось в подземных святилищах, куда, естественно, вампиров не допустили.

Вампиры видели замок издалека, но не смогли к нему приблизиться. По воздуху туда добраться незамеченными не удалось, слишком плотная стена дозоров окружала цитадель, а скрытному хождению по горам соплеменники Келлоса не обучались, считая это ниже своего достоинства.

Вот тогда и был сформирован корпус для ликвидации загадочного противника, обосновавшегося так близко с границами княжества. Возглавил корпус опять-таки не профессиональный военный, а Кел­лос. Может быть, он ас тайных операций, тут я ничего не могу сказать, но в данном случае не требовалось произвести тайный переворот или убрать неугодного политика. Это была военная операция, и возглавить ее должен был военный.

Странности начались сразу после высадки. Никаких поселений на побережье не оказалось. Получалось, что соплеменники Келлоса ошиблись (хотя какая тут может быть ошибка!) или они – прославленные знатоки магии – стали жертвами искусно наведенной иллюзии. Келлос сразу отмел предположения о том, что его гвардия была обведена вокруг пальца. По его словам, мага такой силы не было до сих пор в Белом мире. Никак не объяснив позорный провал разведки, он отдал приказ двигаться в горы по направлению к загадочному замку. Келлос, видимо, отложил всякие разбирательства на потом, руководствуясь лозунгом «Победителей не судят».

Вот тогда-то мы и встретились с подземными жителями, которых после назвали черными кобольдами, вспомнив легенды, рассказываемые самими кобольдами. Мы же прозвали их так за черные доспехи, в которые они были облачены. Войско двигалось по узкому, извилистому и разветвленному ущелью. Эти черные бестии, к моему изумлению, применили тактику боя, которая разрабатывалась для горных стрелков. Они неожиданно появлялись из какого-нибудь бокового прохода, молниеносно резали зазевавшихся пехотинцев и так же быстро растворялись в лабиринте каньонов. Пришлось передвигаться плотным компактным строем, высылая горных стрелков на разведку в любой мало-мальски значимый каньон, попадавшийся на нашем пути. Вампиры ничего не могли поделать в этом горном хаосе, их мобильные отряды просто не поспевали к местам скоротечных схваток. Так и пришлось двигаться, предварительно занимая все распадки и каньоны, которые открылись нашим отрядам в ущелье. Но все когда-нибудь кончается. Кончился и наш изматывающий поход. На третий день мы вышли из страны горных лабиринтов на высокое плоскогорье, где во всей своей мрачной и завораживающей красоте предстал перед нами черный замок.

Наше войско, ставшее лагерем неподалеку от замка, состояло из пехоты, вампиров и моих горных стрелков. Келлос решил – а здесь командовал он, – что утром пехота начнет штурм стен цитадели, а вампиры, перелетев через стены, ударят в спины защитникам замка, облегчая действия пехоты. Моих стрелков Келлос оставил в резерве, приказав охранять лагерь. Такова была диспозиция на утро, представленная начальником тайной стражи. Он даже не упомянул о ночной вылазке или хотя бы о разведке боем и запретил мне принимать какие-либо действия, когда я заикнулся об этих очевидных для любого военного вещах. Не знаю, что или кто сыграл с ним такую злую шутку. Обычно Келлос прислушивался к чужому мнению и умело пользовался дельными предложениями, выдавая их впоследствии за свои, но здесь его обуяло какое-то странное упрямство… Может, он хотел послать ночью в замок своих вампиров, но, даже если и была у него такая мысль, от нее пришлось отказаться. Всю ночь из-за стен замка наблюдалось странное сияние, угасшее только с рассветом, и пробраться незамеченным по воздуху было практически невозможно.

Лишь только первые лучи солнца позолотили снежные вершины гор, Келлос отдал приказ о наступлении. Всю баталию я проторчал в лагере и поэтому видел происходившее под стенами замка собственными глазами.