Ведун Сар

– Я разговаривал с ведуном Перуна Родогастом, – негромко произнес княжич. – Он утверждает, что Ратмир был еще при рождении посвящен Белобогу своим отцом князем Яромиром и получил этот перстень из рук волхва Доброяра.

– Этого просто не могло быть, – усмехнулся Орест.

– Почему? Ведь Ратмир с младенчества жил при храме богини Лады в Испании. Абы кого ведуньи на порог бы не пустили.

– В годы молодые божественный Авит, нынешний император Рима, несколько месяцев провел в свите Гусирекса и очень тесно общался со многими знатными вандалами. От них он и узнал, что матрона Пульхерия была самой обыкновенной потаскухой в стане свевов. И, скорее всего, так бы и закончила свои дни под солдатской телегой, если бы в ход событий не вмешался хитроумный князь Верен. Но сделал он это только после того, как родился Ратмир.

– Может, Авит просто клевещет на своего врага? – нахмурился Сар.

– Нет, княжич, император слишком высокого мнения о своей особе, чтобы опускаться до подобной примитивной лжи. К сожалению, ни мне, ни моим агентам не удалось пообщаться ни с рексом Ярым, ни с близкими к нему людьми. Все они были повешены дурачком Майорином, сыгравшим таким образом на руку своего злейшего врага.

– Но среди свевов наверняка остались люди, знающие эту историю не понаслышке?

– Вряд ли, – поморщился Орест. – У князя Яромира хватало наложниц. Многие из них рожали ему детей. Попробуй разберись, был ли в их числе младенец по имени Ратмир. Не среди свевов нужно искать нужного человека, а среди вандалов. И если ты его найдешь, то участь дукса будет решена. Русы Кия не простят Ратмиру обмана, и ты сможешь его устранить, ничем не рискуя. Никто с тебя не спросит за смерть наглеца, пытавшегося обмануть венедских богов.

– Я это сделаю, Орест, клянусь Перуном. Но если ты меня обманул, то гнев богов, как и моя ярость, падут на твою голову с последствиями весьма печальными для тела и души.

Глава 7 Майорин

Варенги и франки атаковали Лиссабон столь стремительно, что рекс Труан, возглавлявший гарнизон города, не успел изготовиться к обороне. Из десяти тысяч готов, находившихся в то время в Лиссабоне, уцелело чуть более тысячи человек, в спешке отступивших, чтобы не сказать бежавших, в стан рекса Тудора. Верховный вождь готов, уже успевший загнать в горные теснины свевов Миодрага и готовившийся нанести им последний решительный удар, был потрясен известием о появлении нового врага. К сожалению, ни сам рекс Труан, чудом уцелевший во время резни в Лиссабоне, ни его люди так и смогли объяснить взбешенному Тудору, откуда в Галисии взялись варенги и франки. Положение прояснилось, когда в готский стан прикатился помятым колобком нотарий Первика, назначенный верховным готским вождем управлять гражданской администрацией утерянного ныне города. Первика успел пообщаться с победителями, а потому куда лучше разобрался в ситуации, чем рекс Труан, придавленный тяжестью беды, внезапно обрушившейся на его плечи.

— Франки и варенги пришли морем. В сумерках три их галеры проскользнули в порт Лиссабона под видом торговых судов. Пираты захватили ворота, ведущие к морю, и впустили своих товарищей в город. Остальное ты знаешь, сиятельный Тудор. Судя по всему, у пиратов среди горожан были осведомители, указавшие им здания, где остановились на постой твои люди. Знали они и о виллах в пригороде, занятых готами. Меня их осведомленность не удивляет, учитывая статус человека, возглавляющего этот налет.

— О ком речь? — нахмурился Тудор.

— О дуксе Ратмире, — охотно пояснил Первика. — Его имя чаще всего упоминалось пиратами. Сам я дукса не видел, но успел поговорить с предводителем франков Ладорексом. Очень самоуверенный, чтобы не сказать наглый, молодой человек. Меч его буквально дымился от крови несчастных готов. Впрочем, немало твоих людей попало к пиратам в плен. Ладорекс утверждал, что более двух с половиной тысяч.

Тудор бросил на рекса Труана, проспавшего врага, злой взгляд, но от ругани воздержался. Судьба пленных готов сейчас волновала его больше всего. Конечно, уроженец Испании Первика волен называть людей, захвативших Лиссабон, пиратами, но верховный вождь готов очень хорошо понимал, что речь идет о мстителях. Говорил же он Майорину, что не следует казнить ярмана, но префект, ставший ныне соправителем божественного Авита, поступил по-своему. И вот теперь его упрямство может обернуться для готов большой бедой.

— Франки собираются казнить пленных? — спросил Тудор у Первики.

— Нет, — покачал головой нотарий. — Ладорекс сказал мне, что они готовы обменять твоих людей на пленных свевов, если таковые у тебя имеются. Более того, они готовы договориться с тобой, рекс Тудор, но только в том случае, если ты добром уйдешь из Галисии и вернешься в свою Аквитанию.