Ведун

Как оказалось, проход внутрь был достаточно узкий, и в нем несли дежурство молодые оруженосцы рыцарей и несколько королевских охранников. Это не простолюдины, которых опытный воин всегда перережет как баранов, а настоящие воины, и хотя половина из них спала на лавках, сопротивление они оказать смогли.

Саму битву за проход в донжон я не видел, поскольку находился позади атакующей волны. Однако если судить по звукам, которые всполошили всех обитателей замка, витязи сломили сопротивление заслона с немалым трудом. Пару минут я топтался у входа и думал над тем, что, наверное, зря сюда приехал, ибо храмовникам Вадим Сокол только обуза. Но вот охрана из королевских гвардейцев была уничтожена. Мы ворвались в донжон и оказались в просторном зале. Из внутренних помещений нам навстречу бежали вооруженные гости и охранники местного хозяина барона Фредерика Валле. Все они, так или иначе, являлись воинами, поэтому были готовы сражаться до конца и сами кинулись в драку, и в этот миг боевой задор закованных в броню варягов столкнулся с яростью полуголых шведов.

Зал наполнился шумом, посвистом и звоном клинков, проклятьями и боевыми выкриками. По свежевымытому и еще сырому деревянному полу потекли струйки крови, и кто-то из умирающих свеонов зацепил висящий на стене масляный светильник. Грохот ударов. Разлившееся масло. Взвившееся к потолку пламя, которое потушили телом погибшего. Тошнотворный запах паленой кожи и волос, и искаженные ужасными гримасами бородатые лица королевских защитников. Именно таким было начало этого боя. Кровавый хаос и дикие эмоции людей. Невероятная смесь из злобы, ярости, праведного гнева, застарелой ненависти, презрения, страха и боли. Плюс к этому шум, который бил по барабанным перепонкам настолько сильно, что мне хотелось заткнуть уши руками.

Впрочем, так было только первую минуту, а потом я вступил в бой, и мне уже было не до анализа всего происходящего. Поскольку из прикомандированного к храмовникам малоопытного ведуна я превратился в простого мечника первой линии, который должен убивать, а иначе прикончат его. Все просто и предельно понятно.

Вслед за первым десятком витязей я бросился вперед. Левое плечо на врага, и мой щит принимает на себя вес разогнавшегося полуголого бугая, который весил не меньше сто двадцати килограмм. Бум! Удар! В глазах темнеет, и я делаю полшага назад. Мой противник замахивается непомерно широким мощным мечом и делает четкий вертикальный замах. Я готов принять оружие свеона на щит, а затем ударить его из нижней стойки в живот. Но меня опережают. Один из витязей, словно пантера, плавно скользнул по полу, и его клинок, снизу вверх, вонзается в подбородок шведа.

Есть! Первого противника я сдержал, вот только одолел его другой. Но это не беда, ведь война игра командная, и здесь все очки идут в общую копилку, так что обид на витязя, который «украл» у меня победу, нет и быть не может. Поэтому вперед! Шведов много и хватит на всех.

Храмовник передо мной, несмотря на броню, ловко ушел в сторону, освободил пространство, и я зарубился со следующим противником, не абы кем, а как выяснилось позже, с самим королем Сверкером.

Размен базовыми диагональными ударами. Звон стали. Удар бронзовым умбоном щита в тело врага и король отлетает назад. Двигаюсь за ним. Но один из подраненных витязей справа от меня, наваливается на плечо и я, поддерживая храмовника, прикрываю боевого товарища от бойца, который хочет его добить.

Выпад в лицо молодого темноволосого парнишки, и острие Змиулана втыкается ему в глаз. Свеон падает и снова передо мной король, багровое бородатое лицо которого искажено гримасой ненависти, а рот выплевывает грязные оскорбления, которые я, само собой, не понимаю. Да и не нужно мне их понимать, ибо и так все понятно. Порву! Убью! Тебе конец! Выпущу кишки, а задницу на британский флаг порву! Знаем, слышали. Так что пошел бы ты через пошел, вояка. Будем биться.

Пригибаюсь и пропускаю лезвие чужого клинка над головой. Затем резкий подъем. Щит уводит в сторону кинжал в левой руке Сверкера, который был готов продырявить мне ногу, и прикрытой шлемом головой я бью шведа в переносицу. Смазал! В нос не попал, но вскользь задел висок противника и тот, пошатываясь, снова отступил. Его тут же прикрыли два крепыша, одинаковых с лица, с секирами в руках и я, все больше погружаясь в пучину боевого безумия, когда тело дерется само по себе, а разум лишь слегка корректирует его движения, выставил перед собой щит и приготовился продолжить бой.

Однако в этот момент рукоять Змиулана в моей руке заметно нагрелась, а ладонь, на которой был невидимый знак Рарога, слегка дернулась. Машинально, я подумал, что это мне только кажется, но тут же в голове сформировалась мысль:

«Вспомни слова волхва Огнеяра! Враги! Темные! Они рядом! Меч чует их! К бою!»