Ведомые Духом

— Да, там тоже поселения людей, но опасны дороги в этих краях. Новости до нас оттуда никакие не доходят. Помню, что у самого ущелья была деревня горняков. Мой дед из тех краев, хотя жители там уже давно горным делом не занимаются. Нынче у нас все больше сам для себя выращиваешь. Торговлю не ведем. В деревне, кто кует, кто сапоги шьет, кто ещё чего мастерит. Хотя у нас уже никаких мастеров и не осталось.

— А не опасно у вас тут живется? Рассказы очень страшные ходят про ваши места, — Лисса была рада, что эту ночь они проведут не в темном лесу, а под крышей, да еще среди людей, которые, видать, оберегают свои жилища от злых духов.

— Распускает эти слухи тот, кто ни разу не был в Ведане да боится ночью нос высунуть из дома. Диких зверей здесь нет. Кого бояться?! Мы родились здесь, ко всему уже привычны, округу знаем до каждой травиночки и кустика.

— А дорога до ущелья есть?

— Люди бы ходили — была бы дорога. А так каждый живет на своей земле, к которой привык. Но проходила дорога к югу от деревни — Пустынный тракт, никто им уже давно не пользуется. И вы бы не спешили на него. Оставайтесь лучше здесь на несколько дней. Согреете мое сердце и душу рассказами о молодой жизни.

В дом возвратился Дуглас. Его лицо выражало тревогу, но парень не высказывал свои опасения вслух. Он присоединился к компании за столом, хотя даже не притронулся к еде, сославшись на отсутствие аппетита. Но чтобы не обижать хозяина, все-таки поковырялся в тарелке и заодно с девушками похвалил старика за вкусный ужин. Рогол провел гостей в соседнюю комнату, где их ожидали теплые места для ночлега. Маленькое пространство было заполнено низкой кроватью, столом и лавкой возле него. Внутри не было ни одного окна, и свет исходил от единственной лампы, принесенной Роголом.

— Дамы пусть устраиваются на кровати, а ты, Дуглас, можешь прилечь со мной на печи.

Но Лисса отказалась расставаться с братом на ночь.

— Не волнуйтесь, дедушка, он хорошо выспится и на лавке.

Рудокоп поддержал сестру, и хозяин не стал настаивать. Он покинул комнату, оставив усталых путников отдыхать. После бессонной ночи Лисса зевала на каждом слове. Она устроилась рядом с Двиной на жесткой кровати, сразу же сомкнула глаза и заснула, слабо различив из беседы друзей, что Дуглас выражал беспокойство за лошадей.

— Не пойму, отчего они так встревожены, — говорил он девушкам. — Даже не притронулись к овсу?! Чувствуют, что нечистый этот дом. Я бы не стал сильно доверять Роголу.

— Завтра же мы двинемся дальше. Думаю, немощный старик не сможет нам ничем помешать, — ответила Двина, сладко зевая.

Девушки заснули очень быстро, а к Дугласу сон никак не приходил. Погасив лампу, он устроился на узкой лавке и лежал в темноте с открытыми глазами. Вскоре, однако, усталость одолела его переживания, и он погрузился в неспокойную дрему.

Проснувшись от непонятного шума, парень внимательно вслушивался в окружавшую мглу. Совсем рядом раздалось глухое чавканье и шипение, а также шорох по деревянному полу: что-то или кто-то ползло от дверей. Дуглас ничего не мог различить во мраке, царившем вокруг, но по звукам он определил, куда ЭТО направлялось. Испуганный крик Двины нарушил тишину:

— Дуглас! Что это?! Не трогай меня! Я не могу пошевелиться! Зажги лампу! Дуглас!

Парень соскочил с лавки. Он бросился в сторону кровати. Явное чавканье стало ещё громче. Не пройдя и двух шагов в темноте, рудокоп споткнулся о что-то мягкое. Как ему показалось, это было человеческое тело. Он распластался на полу, ударившись вдобавок локтем о край кровати, и в то же мгновение в его ногу вонзились острые зубы. Дуглас громко закричал. Он попытался вскочить, чтобы отбиться от нападавшего. Нащупав круглую голову, которая прильнула к его ноге, Дуг ухватился за редкие волосы, а другим кулаком со всей силой ударил по черепу противника. Однако за него одновременно вцепились две костлявые руки, которые норовили повалить на пол и прижать к деревянным доскам. Их хватка была мертвецкой, борьба продолжалась несколько минут. Рудокоп пытался оторваться от щупалец, которые то и дело находили новые участки его тела, хватаясь за одежду, руки, лицо. В конце концов, Дуглас еще одним ударом по голове проникшего в дом мерзавца отбросил его к стене. Шипение прекратилось. В темноте Дуглас уже не слышал ничего.

— Дуглас! Лампу! Зажги лампу! — голос Двины дрожал. Она не переставала кричать все время, пока длилась невидимая потасовка около кровати, где спали девушки. Дуглас почти не разбирал её призывов, но когда он, наконец, поднялся на ноги, то желал услышать рядом столь же громкий голос сестры, который означал бы, что с ней все в порядке.

На ощупь парень нашел стол и лампу, оставленную на ней. Из кармана он достал огниво, и через минуту тусклый огонек осветил поле боя. Дверь в комнату была распахнута, на полу виднелись пятна свежей крови. Дуглас посмотрел на свою ногу, и понял, откуда они появились. Возле кровати, на которой лежали Двина и Лисса, скукожилось тело Рогола, его голова странным образом прислонилась к стене.