Ведьмы

– Слезами? Какими слезами? – удивился Буслай. – Он провел свободной рукой по лицу и с недоумением уставился на мокрую ладонь. – Сам не пойму, что это я…

– Как-как-как? – быстро проговорила Леля, потерявши вдруг всю свою веселость, – А ну, нагнись. Быстро!

Буслай нагнулся и, потеряв равновесие, неловко сел на пол. Лицо его стало недоуменным и растерянным.

– Баба! – закричала Леля, но Потвора уже стояла рядом и мяла жесткими пальцами затылок гриди.

– А ну, дыхни, – наклонилась к лицу Буслая Леля.

– Не теряй времени, – сказала Потвора, – это лютик с болиголовом. Мыльный корень давай, живо, живо!

Леля метнулась к дверям.

– Жив – корень захвати и перелет-траву, – кричала Потвора вслед.

– Отравили? – спросил Буслай упавшим голосом.

– Скажи спасибо, что дурак зелье готовил и девчонки слезы твои заметили. Отрава это страшная. Сказал бы ты, что притомился с дороги, прилег отдохнуть, да уж и не поднялся бы.

Леля ворвалась в дом с целым ворохом каких-то корней и трав, Потвора выдернула из ее рук черный рогатый корень и сунула его гриде прямо в рот, чуть зубы не выбила.

– Жуй. Во рту у тебя получится противная пена, так ты ту пену омерзительную горькую и тошнотную глотай, если жить хочешь. А я сейчас противоядие сварю. Я мигом. У меня в котле, слава Всеблагим, закипь нужная.

Перепуганный Буслай запихал корень в рот целиком и, давясь мерзкой пеною, принялся перемалывать его крепкими зубами.

– Да уж, воистину знаток душ человеческих, – ворчала Потвора, с удивительной скоростью растирая снадобье в ступке.

– Я же говорю – провидец, – вторила Леля, понемногу подливая бабушке из котла горячей закипи. А Потвора, взглянувши на гридю пронзительно, допытывалась:

– Ну, мудрая головушка, чего откушать изволил в Серпейском граде у верных княжьих слуг? Рассказывай.

– Ничего не ел, говорю вам, – невнятно пробормотал вконец затравленный Буслай. Тошнотворная пена забила ему весь рот, лезла в нос, стекала по усам, капала на колени. – А ели мы с Малушей по дороге из одного мешка хлеб с луком и копченую гусятину.

– Ну, может, зелена вина или медку чарочку изволил выкушать?

– Не пил! – выкрикнул Буслай.

– Квас он пил, – сказала вдруг Малуша. – Квас. Взял жбан и напился, я сама принесла.

Потвора бросила ступку, подскочила к Малуше.

– Какой квас? Откуда принесла?

– Поесть готовили дружине. Для после бани, – сказала ошеломленная Малуша.

– Князь тот квас пил? – закричала Потвора страшным голосом. Вконец перепуганная Малуша прошептала еле слышно:

– При мне не пил, а после – не знаю.

– Ну, вот тебе и ответ, витязь, кто в понизовье желает княжеской смерти. Да напои ты его зельем, остыло уже, – сказала она Леле и снова повернулась к Буслаю. – Сладко?.. Вот и пей мелкими глотками, пока во рту кисло не станет. А как станет ту кислость нельзя терпеть – вознеси хвалу Чуру Оберегателю, счастлив твой домовой, в сорочке ты родился.

– Готово, баба, – сказала Леля. – Кринку с противоядием я воском запечатала, не прольется. Побежала я?

– В сапогах-скороходах. Так тебя в град и пустили среди ночи. Они и утром-то ворота не откроют.

Буслай, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Вместе пойдем. Пусть попробуют не впустить. Не бойся, девка, прорвемся, а там я из этого самого Радимира-воеводы все его кишки по одной вытяну и на палку намотаю.

– Да ты что? – заорала Малуша с отчаянностью. – Что это вы все? Рехнулись вы тут, или как?.. Ой, мамочки, батя же сам еще вперед Буслая этого квасу чуть ли не полжбана выпил, спасите-помогите!

– Это верно, – озадачился Буслай.

– Ой, да я ж знаю, чьих это рук дело, это он, он, старикашка противный, прилипала и ложный волхв, недаром он тайно в град пробирался!

– Бобич! – ахнула Потвора.

– Ой-ой, – выла Малуша, – отец теперь помирает, князь со товарищи помирают, и некому дать им корешков пожевать…

– Может, через подземный ход? – спросила Леля.

– Не найдешь в темноте, – возразила Потвора. – Да и закрыт он в веже изнутри, нет, идти тебе, внучка, через стену или в ворота.

– Нам, – сказал упрямый Буслай. – Я тоже пойду.

Потвора согласно кивнула головой.

– Противоядия напился?

– Аж в горле плещется.

– Тогда, молодец, нападет на тебя вскорости понос. Ну да ладно, справишься как-нибудь.

– А я? – спросила Малуша, глядя во все глаза на Лелю с Буслаем. – Что делать-то, батюшки-светы?

– А ты беги немедля в Темницкое. Скажешь от меня Дедяте, чтобы шел со своими мужиками ко мне сюда оружно, с топорами, щитами и боевыми луками. Что стоишь? Живо, живо.

Малушу будто ветром сдуло.

– Ну, внучка, вот и настал твой великий день, – сказала Потвора тихо. – Иди. Спасай Брячеслава-княжича. Отпои его от отравы и отворяй подземный ход. А я Дедяту с темницкими приведу в овраг прямо к ходу тому подземному. Благословляю тебя на великий подвиг. Дело твое труднее нашего, тогдашнего. Нас трое было, а ты одна.

– Нас двое, – сказал упрямый Буслай.

Потвора поглядела на него без улыбки и снова кивнула головой.

– Помоги вам Великий Род в отчаянном вашем деле. Поклонитесь ему.