Ведьмин зов

— «Скверна», — сказала Ивга и тяжело прикрыла глаза, — не технический сбой, не ошибка в обряде, как я думала. Скверна… суть мира, в котором мы живем. Он полон зла, и это зло — не ведьмы… Ведьмы лишь зеркало. Зеркало не врет. В нашем мире чистая инициация в принципе невозможна.

— Но вы же утверждали совсем другое!

— Я только что поняла, что написано на камне.

Слабой рукой она отогнула клапан над ветровым стеклом, вытащила черно-белую контрастную фотографию — стертая надпись на расколотой плите.

— Я билась много месяцев. Приезжала для этого в Ридну. Но именно сейчас наконец-то все сложилось… будто головоломка. Знаете, что тут написано?

— Не разобрать, — сказала Эгле.

— «Мир полон зла. Скверна вездесуща». Вот что это значит.

Ивга смотрела на фотографию, как на утвержденный смертный приговор. Слои снега, прелых листьев, камней лежали на склонах по краям дороги.

— Вы в шоке, — мягко сказала Эгле. — Даже если вы правы насчет этого текста… Ну и что? Надпись на единственном камне — на что это влияет? Что может изменить? Я понимаю, что вы чувствуете, но… Это выглядит как трусость. А вы очень смелая, Ивга. Мы не должны сейчас отступать, мы обязаны попробовать…

Ивга посмотрела ей в глаза:

— Вы просто станете еще одной действующей ведьмой. Это будет предательство по отношению к Мартину.

— Но иначе он умрет!

— Вы его не спасете, — сказала Ивга. — Это главное правило нашего мира. Спасти нельзя. Шансов нет. Пройдите по ведьминому кругу, и с вами случится все то же, что случается со всеми. Хотел ли Мартин для вас такой судьбы? Нет? А Клавдий? А если он найдет вас потом и спросит: «Эгле, что вы сделали с моим доверием?!»

Уверенность Ивги, ее спокойная уверенность в поражении действовала как медленный яд. Эгле будто воочию увидела подвал, факелы, свои руки в колодках и Клавдия по ту сторону стола: «И что вы сделали с моим доверием, Эгле?»

Ивга вертела в руках пистолет:

— Я была настолько глупой, что расстреляла весь магазин. Идиотка. А они уже догоняют, у них хорошие моторы и охотничьи ружья…

— Почему, зачем мы им нужны?!

— Им нужна я, Эгле. Моим… одноклассникам. Односельчанам. Там, скорее всего, и братья мои появятся. Новая Инквизиция как всеобщий принцип…

— Братья?!

— Вот видите, это очень долгая история. — Ивга улыбнулась. — Личная. Семейная. Я должна с ними объясниться, это, если хотите, моя миссия.

— Они вас убьют!

— Все нормально, Эгле. — Ивга коротко рассмеялась. — Я с ними разберусь, это же родственники. Я уведу их за собой… а вы спрячьтесь у дороги, в зарослях, но в горы не ходите ни в коем случае. Когда они уберутся, пройдите вдоль шоссе до развилки, там есть заправка, магазин, телефон…

— Ивга, нет, я вас не брошу!

— Пошла отсюда! — Ивга оскалилась. — Вон из моей машины!

Она толкнула Эгле прицельно и сильно, с неожиданной яростью. Эгле растерялась.

— Что не понятно?! — кричала Ивга. — Это моя машина, вон отсюда, сучка!

Эгле, потрясенная, позволила вышвырнуть себя на обочину. Прошло всего несколько секунд; Ивга тяжело дышала.

— Спрячьтесь, они не найдут. Сделайте это для меня, снимите груз с моей больной совести, пожалуйста, выживите, Эгле. Я вас прошу…

Взвизгнув покрышками, машина сорвалась с места. И почти сразу возник рев моторов позади — оттуда, где осталось селение Тышка.

х х х

Женщина стояла перед Мартином, грудь ее поднималась и опадала — грудь, которую он знал до мельчайшей родинки:

— Куда ты идешь? Разве ты не хочешь выжить? Разве тебе некого любить?

— С дороги, — сказал Мартин и шагнул вперед, держа нож наготове.

Эгле протянула к нему руки:

— Это место любви. Ты несешь сюда ненависть. Остановись, брат, нам есть что тебе предложить!

— Я не торгуюсь.

— Умоляю, одну секунду.

Она опустилась на одно колено, преграждая ему путь. Смиренно склонила голову, потом посмотрела снизу вверх. Мартин остановился.

Эгле закусила губу — таким знакомым, таким трогательным жестом.

— Ведьмы могут не только отнять, но и подарить. Разве ты не хочешь вернуть, что потерял? Любовь твоей матери? Любовь твоей девушки?

Ее голос звучал бархатно, легкая хрипотца делала его объемнее, нежнее, убедительнее:

— Я не вру. Ничем и никем не надо жертвовать. Просто позволь твоим сестрам любить тебя. Принимать тебя. Делать тебя счастливым.

Она смотрела ему в зрачки блестящими умоляющими глазами:

— Пожалуйста, брат. Пощади, и мы… одарим тебя всем, что пожелаешь.

Над холмом, в прояснившемся синем небе, медленно поворачивался пестрый вихрь.

х х х

Эгле успела отступить в сторону и пригнуться за сухим кустарником, белым от инея, колючим. Воя моторами, по трассе пронеслись три автомобиля и три мотоцикла, целый кортеж. Эгле успела заметить трепыхающиеся самодельные флажки — текст на скорости не читался, но Эгле знала, что там было написано.

Они гнались за Ивгой. За одной-единственной рыжей Ивгой на ее «Кузнечике». Эгле заорала, запрокинув голову, сжав кулаки; они не слышали ее вопля, моторы ревели, унося их вперед на дикой скорости.

«Спасти нельзя. Шансов нет».