Ведьмин зов. Дилогия

Он обернулся с осторожностью, будто опасаясь, что после такого вопроса она швырнет в него керамической лисицей:

– «Все эти годы»? А поконкретнее временной промежуток?

– Ты всех убедил, что благополучие и свобода для ведьмы сокращают число инициаций. Что, давая нам образование, защищая, принимая, ты изменишь мир. Что действующих ведьм, убийц, разрушительниц… что их станет меньше.

– Есть же статистика, – он вынул из холодильника сырой лососевый стейк, – среди образованных, семейных ведьм с доходом выше среднего вероятность инициации в два раза ниже.

– Всего лишь в два раза, – сказала Ивга.

Клавдий отложил рыбу. Вытер руки, уселся напротив:

– Поговорим?

– Так бы и сразу. А то – ресторан, отличный вечер…

– Во-первых, я тебя люблю, – сказал он серьезно.

– Ты меня жестко контролируешь. – Она приподняла уголки губ, желая смягчить свои слова.

– А я расту над собой. – Он не улыбался. – Я стараюсь контролировать тебя меньше. А это не просто, поверь, я же не железный. Мне тоже страшно.

– Тебе?!

– Мне не нравится, когда ты тоскуешь по инициации. Мне не хотелось бы тебя потом убивать. Я слишком стар для таких упражнений.

Керамическая лиса, рыжая, как костер, смотрела эмалевыми глазами безмятежно и глуповато; Клавдий не боялся называть вещи своими именами, это и пугало, и притягивало.

– Будешь рыбу? – спросил он другим голосом.

– Мне просто снятся сны. – Она перевела дыхание. – Снами я командовать не умею.

– Но ты мне не рассказываешь о снах. Ты говоришь: «Клав, со мной все в порядке».

Она умела выдерживать его взгляд – единственная из всех ныне живущих ведьм.

– Как думаешь, есть ли способ удержать от инициации – всех? Кроме как передушить в юности или запереть в тюрьму пожизненно?

– Я такого способа не знаю. – Он смотрел прямо и жестко. – Думаю, не знает никто. Мое отношение к варианту «ноль» тебе известно.

– Тогда я еще спрошу. Как ты думаешь, зачем нужны ведьмы? Я имею в виду, эволюционно?

– «Древние идеалисты называли ведьму воплощением бессмысленности, – процитировал он на память. – Материалисты указывали на объективный исторический факт: поголовное истребление ведьм повсеместно влекло за собой закат цивилизации».

– Но статья еще не вышла, – пробормотала Ивга. – Она стоит в завтрашнем номере! И… ты же не учишь все мои тексты наизусть?!

– Я не виноват, что у меня хорошая память. – Он продолжил, будто лектор в академическом зале: – «В мифологии прослеживается четкий мотив: некий древний обряд был осквернен. Испорчен. Запачкан. Какой обряд имеется в виду? Разумеется, инициация. Обращение «Да погибнет скверна» изначально подразумевает не ведьм как таковых, а некий изъян, отравивший обряд своим злом. Неинициированные ведьмы бывают добрыми либо жестокими, порядочными либо бессовестными, но действующие ведьмы добрыми не бывают никогда. Ведьмы сами по себе – не зло, инициация – великое зло. Почему же любая неинициированная ведьма хоть раз в жизни задумывается о том, чтобы изменить свой статус? Интуитивно ведьмы предполагают, что на другой стороне обряда их ждет чудо, а не чудовище. Интуиция ведьмы, чутье ведьмы – древние явления, они не меняются тысячелетиями. Возможно, ожидание чуда – рудимент прежнего обряда, когда ведьма после инициации становилась не разрушительницей, а созидательницей».

Он проговорил все это без спешки, но и без единой запинки. Луч закатного солнца упал на керамическую вазу, и глаза лисицы оживились, зажглись, как если бы Клавдию удалось удивить даже ее.

– Садись, пять, – пробормотала Ивга.

– Неужели ты думаешь, что я не читаю твои тексты еще до печати?

– Скажи еще, что ты их визируешь.

– Обижаешь, мне не по рангу, я же не цензор. Кстати, цензор, который это пропустил в печать, уже вылетел с должности. И статью отозвали.

– Что?! – Она подскочила, как на гвоздях.

– Ты тут вообще ни при чем. – Он поднял ладони, будто заранее сдавался. – Кто виноват, тот расплатился. Заменили твоей же статьей, которая стояла на будущий месяц, так что…

– Но за что?! – Ошеломленная, она снова опустилась на стул. – Что за крамола в этом тексте?!

– Ты пишешь об инициации, как о желанном и естественном шаге в жизни любой ведьмы.

– Ерунда. – Она вспыхнула. – Я прямым текстом пишу, что инициация зло!

– Прямым текстом – да. А между строк ты оправдываешь свое, лично свое стремление к инициации.

Ивге показалось, что ее голову опускают в ведро с ледяной водой. Ни вздохнуть, ни выдохнуть, кромешная жуть его правоты и невозможность эту правоту признать.

– Ну прямо-таки оправдываю, – сказала она желчно. – Говорить об очевидном – значит оправдывать? Это… мракобесие, произвол… Да это просто глупо, если хочешь знать! Заметаем мусор под ковер, не говорим о ведьмах, не снимаем о них кино, не пишем книг, закрываем исследования… Отзываем статьи… Единственный допустимый жанр – профилактическая беседа…

– Если хоть одна девочка, прочитав это, задумается о чуде, которое ждет по ту сторону…

– Девочки не читают академических журналов! У нас жалкий тираж и специфический круг читателей!