Ведьмин вяз

– То есть они посмотрели на бабушку и решили, что старуха рехнулась и просто хочет внимания, – не унималась Сюзанна. – Если бы они поговорили с ней хотя бы десять секунд, выслушали ее, то обязательно поняли бы, что это не так. Ты вообще знаешь, с каким трудом удалось добиться, чтобы ей сделали анализы? В конце концов папа сходил к ее терапевту и устроил ему выволочку. Вот тогда ее отправили на обследование. Но было уже поздно: инкурабельный рак желудка.

– Может, ей так и так нельзя было бы помочь. Ты же не знаешь наверняка.

– Может, да. А может, и нет. Дело же не в этом. Подвинься. – Она наклонилась, схватила стоявший сбоку от меня чайник и залила пакетики кипятком, закапав столешницу. – Если ради тебя врачи готовы были напрягаться, то и хорошо. Но не всем так везет, как тебе.

– Господи. Ты сама-то себя слышишь? Они же не ведут этот, как его… – Я точно знал, что хочу сказать, но не мог объяснить так, чтобы до Сюзанны дошло, и с силой прикусил губу изнутри. – Можно подумать, они тайком тебя оценивают и снижают баллы за выговор как у быдла или за то, что тебе под семьдесят, – мол, сколько очков набрал, на столько тебя и будут лечить. Это же чушь. Тебе придется поверить, что они выкладываются по полной.

Сюзанна приготовила поднос, после чего смахнула крошки в ладонь, стряхнула в ведро, молоко и масло сунула в холодильник и захлопнула дверцу – все это проворными скупыми движениями.

– Зак дался мне нелегко, – проговорила она спокойным голосом, в котором, однако, сквозило тщательно сдерживаемое раздражение. – Врач назначил процедуру – подробности я опущу, но в целом вариантов у него было несколько, и он выбрал тот, на который я категорически была не согласна. Я ему так и сказала. А он ответил: “Если будете со мной спорить, я получу судебное предписание, обращусь в полицию и вас приволокут сюда силой”.

– Да он пошутил, – на миг онемев от изумления, выдавил я.

– Нет, он говорил совершенно серьезно. Более того – подробно рассказал, что и с другими поступал так же, чтобы я поняла, что он не шутит.

– Господи боже… – произнес я. Интересно, что делал Том, когда с его женой разговаривали таким вот образом? Наверное, покорно кивал и размышлял, какую мерзотную коляску выбрать для прогулок с ребенком. – Ты написала на него жалобу?

Сюзанна обернулась с ножом для масла в руке и смерила меня недоуменным взглядом:

– Это еще зачем?

– Он не имел права так себя вести.

– Еще как имел. Беременные и пикнуть не смеют. По закону врач может сделать с тобой что ему заблагорассудится, хочешь ты того или нет. Неужели ты не знал?

– Теоретически, конечно, такое возможно, – возразил я, – но на практике вряд ли…

– Именно на практике. Мне ли не знать. Я там была.

Мне не хотелось с ней спорить, к тому же мы явно отклонились от темы, Хьюго-то вряд ли беременный.

– Твой врач был полный мудак. Мне жаль, что так получилось. И я понимаю, почему ты с такой настороженностью относишься к докторам. Но если тебе не повезло, это еще не значит…

– Твою ж мать! – перебила Сюзанна, швырнула нож в раковину, схватила поднос и вышла.

В другое время я отнесся бы к нашему разговору куда спокойнее. В конце концов, Сюзанна не сказать чтобы сильно переменилась: она всегда обожала распинаться о несправедливости, как реальной, так и воображаемой, я же в таких случаях лишь закатывал глаза, но никогда ей не возражал. Да и Леон всегда отличался перепадами настроения, мне же хватало ума не расстраиваться по этому поводу, я просто выходил из комнаты, оставлял его одного, чтобы не вгонял меня в тоску. Теперь же малейшие, заурядные их закидоны выбивали меня из колеи.