Ведьмин круг

Игла вошла в кожу совершенно безболезненно. Арина даже не сразу поняла, что она вообще вошла, надавила чуть сильнее. Ее вели чужие знания и чужой опыт, даже собственные ощущения казались чужими, но она была уверена, что все делает правильно. Силы, пусть даже и ведьмовские, это та же энергия, только трансформировавшаяся в нечто особенное, непонятное. А значит, чтобы вернуть силу, ей нужно разблокировать энергию, прочистить каналы, меридианы, чакры… Или что там еще забил порошок Анук! И золотая игла – как золотой ключик, который открывает самую важную, самую заповедную дверцу. Ключик нужно повернуть.

Она повернула. И почувствовала, как все изменилось, стало ярче, громче, острее. Туман распался на мельчайшие капельки, и в каждой капельке Арина видела свое отражение, чувствовала движение крови по сосудам и спасительное тепло, которое она дарила. И боль, рождающуюся в оживающих мышцах, она тоже чувствовала. Впервые Арина радовалась боли.

– Получилось? – Марго смотрела на нее с надеждой. Не знала, что именно должно получиться, но уже радовалась.

«Не пойму пока».

Тело оживало, но очень медленно. Слишком медленно. Поднять руки с коленей до сих пор не получалось. Ей нужно время. Знать бы еще сколько.

– Кстати, о кладбище. – Саломея рассеянно потерла переносицу. – Ты была там вместе с Марго?

– Да.

– Но при этом не заметила, кто именно рассыпал соль. Значит, мой морок тогда подействовал и на тебя тоже. – Саломея присела перед ней на корточки. – Выходит, я могу попытаться сделать это с тобой еще раз.

Ее лицо было так близко, что, если бы у Арины получилось протянуть руку, она бы до него дотронулась. Трещинки, морщинки, сколы… то появляющиеся, то исчезающие, стираемые невидимым ластиком. Платиновые волосы виснут седыми патлами и снова собираются в безупречную прическу. Только глаза остаются неизменными: холодные, колючие, с пульсирующими зрачками.

Голова закружилась, мир поплыл, но через мгновение наваждение исчезло, мир стал прежним, отчетливым, словно с него сдернули упаковочную пленку.

– Да, не получилось, – сказала Саломея с легкой досадой и вернулась обратно к столу, чтобы тут же как ни в чем не бывало продолжить: – Ты быстро учишься.

– Флора не пришла на похороны Марго, потому что к тому времени вы ее уже убили? – спросила Арина.

– Видящую, да еще такую, которая задает очень неудобные вопросы, нужно убирать первой.

– А потом пришел черед Альбины и Софьи.

– Эти идиотки решили вызвать Марго своими силами. Хорошо, что у Альбины не хватило мозгов держать все в тайне. Она мне позвонила, и я просто приняла меры. По уму, нужно было дождаться и Софью, но похмелье… Я решила не рисковать, и все сложилось как нельзя удачнее. Когда нашлась Альбина, ты, Анук, позвонила мне, рассказала, что вы едете к Флоре. И я тоже примчалась туда. Как же можно бросить подружек в беде! Я даже пошла вас искать, а в лесу наткнулась на Софью. На ловца и зверь бежит.

– Значит, Софью тоже убили вы? – Ответ был очевиден, но Арина все-таки спросила.

– Конечно, я, – Саломея кивнула. – А вы подозревали того сумасшедшего? Думали, это ненормальный братец Флоры всех убивает? Видишь, я же говорила, что с ним все вышло как нельзя лучше. Вы переключились, и я почти перестала опасаться за свою старую шкуру. Помнишь, Анук, ты тогда еще спросила, не пьяна ли я? А я как раз и была пьяна от переполнявшей меня силы. Если бы ты была чуть более внимательна, если бы не зацикливалась на безумном охотнике за ведьмами, то догадалась бы уже тогда. Ну, что ты молчишь?

В клубящемся тумане лежащую Анук почти не было видно. Саломея рывком подняла ее с пола, привалила спиной к стене, как и Арину.

– Вот так, пожалуй, лучше, – сказала морочница, глядя на старую ведьму сверху вниз.

– Ты тоже допустила ошибку. – Анук поморщилась. – Когда вывозила вещи из дома Марты, забыла заглянуть в стиральную машину. Для чующей нет ничего лучше нательного белья. Я нашла ее могилу и вспомнила пророчество Марго. Мертвая восстанет из праха…

– Если уж быть честной, я допустила еще один промах: не заподозрила неладное, когда ты вызвала меня на серьезный разговор и стала потчевать своим кофе. Я тогда даже обрадовалась, подумала: «Вот он, шанс добраться до старой, хитрой Анук! И заманивать никуда не придется». А потом бац – словно по башке меня шарахнул этот твой особенный кофе. Отключилась, а в себя пришла уже в этом хлеву, с пыльным мешком на голове, с кровянкой под носом. Думаешь, я тебе такое прощу? Думаешь, позволю уйти легко и безболезненно? Так вот – зря! Подыхать ты будешь в адских муках, это я гарантирую!

– В моем возрасте глупо бояться смерти. – Анук повела плечом, голос ее звучал отстраненно, даже равнодушно. – Не переживай за меня, неразумная. Переживай за свою душу.

– Вот за что я тебя не люблю, так это за вечные нравоучения. Всю жизнь ты меня воспитывала! То не делай, так нельзя, это не по совести. Надоело!