Ведьмин клад

– Ох, грехи мои тяжкие, – он покачал головой, а потом вдруг сказал: – Ты, Валюшка, это… не болтай особо, что меня знаешь. Времена нынче вон какие, сама видишь. А я уж как смогу, помогу. Ну, иди уж! Игнатка тебя до хаты проводит, а мне тут еще нужно дела кое-какие решить.

Валентина не сразу догадалась, про какого такого Игнатку говорит дядя Евсей, только лишь когда увидела, как к ним приближается тот самый молоденький милиционер.

– Ты, сынок, давай-ка вот Валентину до нашего дома проводи, а мамке скажи, чтобы устроила девочку по-человечески.

– По-человечески – ссыльную? – Во взгляде Игната вспыхнул неприязненный огонек. Ну конечно, сам-то он сын уважаемого человека, председателя лесхоза, а она дочь врага народа.

– А ты морду-то не криви, – прикрикнул на Игната дядя Евсей. – Молод ты еще, чтобы других судить.

– Это не я ее осудил, а советская власть.

– А советская власть, по-твоему, не ошибается никогда? – перешел дядя Евсей на сердитый шепот и, не дожидаясь ответа, скомандовал: – Делайте, что велено, товарищ милиционер!

– Слушаюсь. – По глазам было видно, что слушаться батьку Игнату не больно-то и хочется, особенно в таком идейно важном вопросе, но перечить он не посмел, лишь бросил убийственный взгляд на испуганно жмущуюся к подоконнику Валентину.

Снаружи было многим теплее, чем в сельсовете. Валентина подышала на озябшие руки, подняла с земли чемодан. На то, что товарищ милиционер поможет с поклажей, она не рассчитывала. Он и не помог. Шел впереди таким быстрым шагом, что Валентине приходилось едва не бежать, чтобы не отстать. За всю дорогу до места они не обмолвились ни словом, так и шли в полном молчании до самого председательского дома. Дом был справный, добротный. Во всем, от новенького забора до резных наличников, чувствовалась рука рачительного хозяина.

– Что стала? – Игнат распахнул перед Валентиной калитку. – Заходи давай, ссыльная. – Последнее слово он произнес с какой-то особенной обидной интонацией, так, что сразу стало ясно – от него ей добра ждать не придется…

Дядя Евсей помог, как и обещал. Но помощь его была деликатной, такой, чтобы особенное его к Валентине отношение не бросалось в глаза. Это дома у председателя к ней относились как к дочери. Хозяйка Матрена Тихоновна так ее и называла – донька. А в остальном же не было Валентине никаких поблажек, работать ее дядя Евсей определил, как и остальных, на лесоповал, рубщицей веток. Определил, а потом весь вечер оправдывался: