Брюнетка остановилась у дальнего столика, за которым отдыхала шумная компания, но присаживаться за столик не стала, просто сказала что‑то вполголоса, из чего Егор сделал вывод, что она скорее всего не посетительница, а сотрудница.
– С меня заказчик живьем шкуру снимет, – продолжал бубнить Померанец. – Снимет и на ремни порежет.
Брюнетка тем временем развернулась к ним лицом, направилась к выходу из зала. У Егора перехватило дыхание. Она! Точно она – Наталья! Значит, не примерещилось…
– Я сейчас, – он поспешно встал из‑за стола, бросился вслед за девушкой.
Несмотря на высоченные шпильки, двигалась она достаточно быстро, Егор едва не упустил ее из виду, но сегодняшним вечером удача, похоже, была на его стороне, и конечный пункт прибытия он вычислил безошибочно. На массивной дубовой двери висела золоченая табличка с надписью «Администратор». «Наталья» скрылась именно за этой дверью. Егор отдышался, деликатно постучал.
– Открыто, – послышалось из‑за двери.
Ну, если открыто, то грех не войти…
Она узнала его с первого взгляда, вздрогнула, отступила на шаг.
– Ну здравствуй, Лисичка‑сестричка! Или Наталья? А может, лучше Настасья? – Егор недобро улыбнулся, закрыл дверь на ключ. – Ну, так как тебя зовут на самом деле?
– Настя, – она с обреченностью приговоренного к смертной казни следила за его манипуляциями с замком. – Что тебе нужно?
– Да так, пришел поболтать со старой знакомой, вспомнить былое.
Она нервно дернула плечом.
– Что, про былое не хочется? – удивился Егор. – А я думал, ты обрадуешься, сама расскажешь, как оно было в скиту.
– Ты ничего не знаешь. – Ее голос упал до хриплого шепота.
– Так ты мне расскажи! – Егор подошел к Наталье‑Настасье вплотную, перекрывая возможные пути к отступлению. – Расскажи, как со своими дружками‑отморозками бабушек богомольных убивала, как старосту бирюковского паяльником пытала, а потом горло перерезала.
– Что?! – Зеленые глаза испуганно расширились. – Я не понимаю…
– А тут и понимать нечего! – Егору вдруг захотелось ее ударить.
– Это какая‑то ошибка! – Она вцепилась ему в руку, заглянула в лицо. – Я никого не убивала, клянусь!
– Сама, может, и не убивала. За тебя это дружки твои сделали, – Егор брезгливо поморщился. – Это ж ты их на скит навела, а потом кинула…
– Все было не так!
– А как?!
Не надо было ее слушать, надо было взять эту лживую дрянь за шкирку и сдать в ближайшее отделение милиции. Пусть бы компетентные органы сами разбирались, кто прав, а кто виноват, но Егор дал слабину.
– Может, присядем? – предложила она и робко улыбнулась. Еще и улыбается, зараза…
– Садись. – Он кивнул на кресло, сам пристроился на краешке стола, так, чтобы у этой аферистки и мысли не возникло сбежать. – Слушаю тебя очень внимательно.
– Это долгий разговор.
– А я никуда не спешу.
– Его в самом деле убили? – вдруг спросила она.
– Кого?
– Игната Евсеевича, старосту.
– Убили. Ночью убили, а днем ты бросилась в бега. Странное совпадение, не находишь?
– Я его не убивала, – она вцепилась в край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Ты не убивала, – Егор согласно кивнул. – Во время убийства ты была со мной в домике для гостей.
– Ну, вот видишь!
– Но это ровным счетом ничего не значит! – рявкнул он. – Его могли убить твои подельники.
– Нет! Не было у меня никаких подельников!
– Знаешь, что‑то я тебе не верю. Ты у нас врать большая мастерица. И учти, если сейчас начнешь заливать про то, что сбежала из коммуны, я тебя придушу своими собственными руками.
– Из скита, – сказала она и опустила глаза.
– Что – из скита?
– Я сбежала не из коммуны, а из скита.
– Ну да, после того как грабанула сначала монахинь, а потом и своих дружков.
– Можно я сначала расскажу, а уже потом ты будешь делать выводы?
– Валяй.
Настасья долго молчала. То ли вспоминала, то ли решала, как бы поправдоподобнее соврать. Егор бы поставил на второе.
– Я жила в скиту паломницей почти три месяца, помогала сестрам по хозяйству. Однажды вечером матушка Василиса, она была там за старшую, отправила меня в погреб перебирать картошку. Когда на скит напали, я была в погребе.
– И тебя не нашли? – предположил он.
– Не нашли, – она кивнула.
– Тогда расскажи мне, будь любезна, что ты делала в тайге за десятки километров от скита? Почему не пошла в ближайшую деревню, чтобы рассказать о случившемся?
– Не смогла.
– Почему?
– Потому что заблудилась.
– Слушай! – взвился Егор. – Я тебя предупреждал насчет вранья! К скиту вела проселочная дорога, ты не могла заблудиться!
– Не ори на меня! – Она зажмурилась, точно испугалась, что за такую вольность он может ее ударить. Правильно испугалась, у него уже руки чесались.
– Я была в погребе, когда ко мне спустилась матушка Василиса. Она выглядела очень напуганной, сказала, что мне нужно срочно уходить, потому что на скит напали, отдала мне карты, велела передать бирюковскому старосте.
– А почему она не ушла вместе с тобой?
– Потому что кто‑то должен был закрыть люк, – Настя побледнела.
– Какой люк?
– Из погреба в лес вел подземный ход.
Егор присвистнул.
– Я не вру! Там под бочкой с квашеной капустой был люк в земле, через него я попала в подземный ход.