Ведьмин фонарь

– Твою ж налево, право руля! Три румба к ветру! – заорал Элай, когда громадный хвост ударил по шхуне, заставив корабль накрениться. – К повороту!

Матросы забегали по палубе, выполняя поручение.

– Ты что творишь, мы собьемся с курса! – подскочил к капитану Невис, забыв про болезнь.

– Зато останемся в живых! – Капитан выглядел непривычно злым и самую малость испуганным. – Знаешь, почему его называют глотателем?

– Потому что он заглатывает человека целиком? – поинтересовался Брокк, с воодушевлением глядя на место убийства. Наверное, он единственный, кто наслаждался неожиданной проблемой.

– Потому что взрослая особь может заглотить корабль, – не разделил его веселья капитан. – Глотатель далеко от своего жилища не уплывает, а этот еще детеныш. Нарвемся на мамашу, нам всем крышка. – Элай с кряхтеньем налег на руль и выругался, когда очередной удар разнес кусок палубы в щепки и порвал один из удерживающих мачту тросов. Мачта угрожающе накренилась. – Поднять стакселя и кливер! А вы, господа маги, лучше подсобите с ветром.

Настоящее время. Иствер

После встречи с крикунами и рыболиким Вильма думала, что Иствер уже ничем ее не удивит. Напрасно. Жизнь на севере текла совсем не так, как представляла ведьма. В Маскарте дни тянулись неспешно и размеренно, а в Иствере то и дело случались неурядицы. То колодец с водой заледенеет, то охотники нарвутся на спиногрызов, то кто-нибудь выйдет на тонкий ледок – и вытаскивай беднягу с отколовшейся льдины.

Разумеется, все сплетни доходили и до пекарни. Порою от соседей в виде баек, а иной раз и от самих участников, заглянувших к Маришке пожаловаться на жизнь. Булочницу в городе любили, и Вильма прекрасно понимала почему – та была сама доброта. Сирота, которую однажды доставили на север на корабле, попала под опеку к бездетной булочнице и сама впоследствии с особой заботой относилась к детям. Вокруг пекарни крутилось столько беспризорников из единственного в Иствере приюта, что язык не поворачивался назвать их таковыми, настолько много Маришка уделяла им времени!

Вильма не слишком любила детей. Возможно, потому, что тетка частенько спрашивала, когда же племянница родит собственных. Но, глядя на беззаветную заботу Маришки, ведьма ощущала легкую зависть – ей хотелось, чтобы и на нее смотрели с таким обожанием. Порой Вильма и сама чувствовала себя одной из подопечных доброй булочницы – особенно когда та ненароком гладила по голове или с улыбкой спрашивала, не устала ли она.

Об отце ребенка Маришка не упоминала, но Вильма услышала из разговоров: булочница год как была замужем за самим бургомистром! Вот только причины, из-за чего молодые разругались, а Маришка, едва забеременев, вернулась в старый дом, никто толком не знал: наоборот, все в один голос утверждали, что супруги жили душа в душу!

Сам Рейдар в пекарне не появлялся, но несколько раз в неделю в лавку приносили крокусы из теплицы. И каждый раз, хоть и ворча, Маришка ставила их в вазу и украдкой поглядывала на них, когда никто не видел.

В любимой северянами пекарне редко бывало пусто. Не прошло и недели, как ведьма перезнакомилась с половиной города. Встретила она и Агнесс: девушка зашла за хлебом и была приятно удивлена, увидев знакомую. За прошедшие дни Агнесс расцвела, сменила плащ на теплую шубку, а прическу стала носить по северным обычаям, заплетая тоненькую косичку у лба, а сами волосы оставляя распущенными. Тому, что Вильма работает в пекарне, она ничуть не удивилась и призналась, что даже немного соскучилась по ее готовке. И пусть сама Вильма пекла нечасто, но все же была ближе к кухне, чем Агнесс. Госпожа Горден не подпускала невестку к плите, а девушке до гоблина надоели рыбные блюда, хотелось разнообразия.

Поговорить с Агнесс было о чем! Немного поностальгировать о Маскарте, о теплой зиме, о соседях, которых вряд ли встретишь снова. А еще поделиться хорошими впечатлениями. Не только Вильме суровые жители севера перестали казаться таковыми! Не так уж сильно они отличались от их прежних соседей. Истверцы любили выпить и пошутить, тряслись над своими детьми, если те гуляли до темноты, и дружно вставали на защиту города, когда в округе появлялась снежная нечисть. А нечисти в ледяном краю водилось немало!

– Держи его! Тяни, тяни сильнее!

Вильма едва успела отскочить в сторону, чтобы не мешать. Двое охотников с трудом волокли на наскоро сколоченной телеге крупного мохнатого храпуна, чуть не принятого детворой за сугроб. Длинная шерсть монстра местами свалялась, круглые голубые глаза смотрели жалобно, и он негромко подвывал от страха – шумные ребятишки напугали его гораздо больше охотников. В целом храпуны были безобидны, а в чем-то и полезны – где они жили, не селились тролли. В отличие от последних, храпуны избегали людей, а этот, видимо, потерялся, вот и подошел слишком близко к городу.

– Госпожа Снегирь, отойдите! – окликнул ведьму один из охотников.